Высший пилотаж

Маша выглянула в окно и, убедившись, что он ушел, вышла на веранду. Провела рукой по резным перилам, окинула взглядом свой ухоженный участок, на который положила столько сил… Ведь когда она вступила в наследство, здесь был затоптанный пустырь, с оставшимся от строительства мусором…

Жалко расставаться со сказочным теремком, будто специально созданным для принцессы Несмеяны. Жалко отдавать в чужие руки этот кусочек собственной, личной земли… «Что за мысли?! — одернула себя Маша. — С какой стати расставаться? Из-за того, что какой-то человек провел здесь пару дней, а теперь пролетает где-то в небесах? Слишком много чести!».

И тут же ответила себе: «Да, именно поэтому. Его нет, а как будто незримо присутствует… Куда бы я ни глянула — везде чудится. Так я просто с ума сойду, скоро начну с пустотой разговаривать».

— Ты с ума сошла?! — патетически воскликнула мама. — Продать дачу?! Отцовскую дачу! Нашу единственную память?

— Мама, ты же все равно туда не ездишь. Сама говорила, что глаза б твои ее не видели.

— Только через мой труп! — всхлипнула мама. — А впрочем, мне все равно… Я же ничего не решаю… Это твое… наследство…

Маша опустила голову. Даже через четверть века после развода, даже после его смерти мама продолжает любить отца… И пытается скрыть это от дочери, а может, и от самой себя…

Наверное, это похоже на ее чувство к Ионе… Он исчез из Машиной жизни, все равно что умер или ушел к другой, а для нее прошлое продолжает быть настоящим и все так же волнует.

Для мамы в резном деревянном тереме незримо присутствует отец, а для Маши — Иона…

— Мне просто надоело, — нарочно резко сказала Маша. — Что я, как старуха, на грядках копаюсь? Ты же там куста не посадила. Вот езжай и живи, если хочешь!

— Я не хочу! — тут же встрепенулась мама.

— Я тоже!

Они пристально посмотрели друг на друга.

— Лучше ремонт в квартире сделать, — грубовато продолжила Маша. — А потом поехать в Анталию. Хоть мир посмотреть…

У мамы мелко затряслись губы, и Маше стало мучительно жаль ее. Но себя тоже было жалко.

— Перекати-поле… — тихо сказала мама. — Вырви с корнем… все вырви… все продай…

Она молча встала, ушла в свою комнату и хлопнула дверью. Маша, стиснув зубы, слушала, как оттуда раздаются приглушенные рыдания и упреки. Какую безжалостную и бессердечную дочь она вырастила… ничего святого… все на продажу…

«Продается дача. Срочно. Недорого. Звонить по телефону…»

Маша прилежно оклеила листочками каждую станцию электрички, привокзальную площадь, да еще дала объявление в газету «Из рук в руки». Теперь она сидела дома и ждала звонков.

Мама демонстративно молчала, выходила только налить себе чаю и тут же уносила чашку в свою комнату. А оттуда громко говорила, словно сама с собой:

— Жара-то какая! Небось уже все цветы завяли… А помидоры давно ободрали да потоптали… — и вздыхала.

Маша пыталась читать, но буквы никак не хотели складываться в слова. Она по нескольку раз перечитывала страницу и не улавливала смысл. Мысли все время возвращались к покинутой даче и к Ионе.

Первый звонок раздался поздно вечером. Мама тут же вышла в большую комнату и села у телефона, слушая Машин разговор.

— Двенадцать соток? — бубнил в трубке мужской голос. — А гараж есть? Нет? Жаль, придется строить… И дом деревянный? Без канализации? Ну, это же перестраивать надо…

Маша представила себе, как рушится резной терем, как урчит бульдозер, сравнивая его с землей, и как вырастает на его месте уродливая махина с претензией на особняк…

— Нет, — жестко отрезала она. — Вам я не продам. Почему? Потому что!

Мама сухо кивнула:

— Уж лучше сжечь до головешек.

Еще через день позвонили с предложением снять дачу на месяц для семейства с четырьмя детьми.

— Я подумаю, — пообещала Маша.

Больше никто не интересовался. Телефон молчал. Конечно, кто хотел, купил в самом начале лета. Да и предложения сейчас явно превышают спрос. Всем нужны деньги, и мало у кого они имеются. Поэтому, когда через неделю женщина, хотевшая снять дачу, перезвонила, Маша тут же согласилась показать ей участок. Встретиться договорились прямо на станции у утренней электрички. Маша решила выехать накануне, привести все в порядок, а то пыли уже, поди, накопилось, сорняки осмелели…

То, что по участку будут носиться дети, даже радовало Машу. Пусть пообрывают ягоды, полакомятся помидорами, а резной сказочный терем им наверняка понравится. То-то у Белецкого глаза на лоб вылезут, когда вместо Маши он увидит за оградой громко вопящее семейство. А если у какого-нибудь самолета вновь случится неполадка в моторе, то на помощь ему бросится хлопотливая мамаша и куча детишек с облупленными носами.

Глава 11 Олух царя небесного

Горячий воздух с терпким сосновым ароматом стоял в бане.

Серега плеснул на каменку ковш воды, и густой пар с шипением рванулся вверх, обжег легкие, ошпарил кожу. Несколько мужских глоток разом выдохнули воздух и ухнули. В парной моментально стало нечем дышать.

— А кого веничком отхлестать? — весело поинтересовался Костя, окуная свежий дубовый веник в шайку с кипятком. — Тебе, Иона, припечатать?

— Валяй…