Высший

– У вас порой весьма странное построение фраз. Мне докладывали, но всё равно столкнуться с этим оказалось неожиданным. Приходится интенсивно думать, чтобы понять ваши слова. Нет, в целом догадаться не сложно, что подразумевалось под словом «провентилировать», но всё равно необычно, – неожиданно для меня он начал рассуждать вслух.

Весьма смахивает на намёк, что пора бы заняться правильностью своей речи. Никогда не задумывался насчёт этого. А придётся. Или ну его к лешему, над собой так издеваться! Наверное, поздно каяться, раз уж спалился по полной. Привыкнут.

– Утечки информации теперь можно не опасаться, – сообщил собеседникам, когда трансформации закончились.

– Уважаю вашу уверенность, но что если у жучков предусмотрена функция автономной работы? – в этот раз интерес проявил Шуйский.

– Если вы про свои, то не переживайте, когда вы выйдете отсюда, они возобновят работу, – любезно сообщил ему.

А вот Долгорукий неприятно удивился и так с подозрением посмотрел на своего напарника.

– Да не смотри ты на меня так, не таскать же с собой секретаря постоянно. Многое ведь вовсе не предназначается для чужих ушей, – отреагировал Горыня Богданович на это.

– Я это понял, а почему мне такие полезные приборы не предоставлены? Почему мне их у североамериканцев покупать приходится? – полюбопытствовал Евпатий Ратиборович у него, всё ещё хмурясь.

– Дык… Понимаешь, как-то неудобно было признаваться, что начал их производить. И так про их появление знает у меня слишком много человек. Какое уж преимущество тогда, – вздохнув, признался Шуйский.

– Да, молодой человек, вот такой он оказался мне друг… – начал было давить на совесть Долгорукий.

– Евпатий, прекрати уже мешать дружбу и шкурные интересы. Пойми меня правильно, стоит мне с тобой поделиться аппаратурой, так ведь недолгота пройдёт, а потянутся на пробу обзавестись. Вмиг и против моих игрушек аппаратуру настроят. Тут ведь как, чем выше секретность, тем медленнее гонка вооружений, – заявил его спутник.

– Что-то незаметно, чтобы наш юный друг сильно-то старался их искать, – скептически заметил Долгорукий.

– Кстати, да! Как?! – Горыня Богданович тут же переместил фокус внимания на меня.

Вот ведь жук.

– Вон, вы не хотите делиться своими секретами, а хотите этого от других, – улыбнувшись, ответил ему.

– Может, перейдём к тому вопросу, ради которого сюда и приехали? – поинтересовался у нас Долгорукий.

– Да. Дочки у нас дюже как хороши, – начал было Шуйский.

– Можно и про дочек, но для начала хоть бы фотографии показали, – решил-таки поддержать этого хохмача.

– Как знал, как знал. Младшенькая-то у Евпатия и гибка, и стройна, а на лицо прямо ангельски красива, – неожиданно начал Горыня.

– А чего это ты про неё начал? – насторожился таким поворотом Долгорукий.

– Так у меня железные доказательства есть! Щас нас женишок-то и узреет, как она прекрасна, когда принимает школьный душ, – заявил совсем уж нечто запредельное Шуйский.

– Стой, аспид! – заорал Евпатий, аж подскочив.

– Всё-всё. Уж и пошутить нельзя. А то сегодня ты уж больно непробиваемый. Кто ж в крепкой памяти и добром здравии такое раздавать будет. Самому на склоне лет пригодятся…

– Убью! – взревел Долгорукий.

Сижу. Фигурально выражаясь, курю… В реальности стою и ничего не делаю, но всё равно выпадаю в осадок. Заодно пытаюсь понять, что это было, и почему мне позволили это увидеть… Похоже, жениться всё же придётся… Господи, должен же быть хоть какой-то предел? Но его нет. Вот ни одна падла не задумалась ограничить количество жён.

– Ладно-ладно, понял. Раз так сложилось, то можно уговориться и без фотографий, – сказал я, тяжело вздохнув.

Так-то, если разобраться, какая разница. Первый круг. Там страшненьких не водится. Только и исключительно голубая кровь со сливками.

– Ну вот, серьёзный и деловой разговор, а теперь можно и перейти к основной части переговоров, – резко переменившись, спокойно произнёс Долгорукий.

Блин, да им в кино обоим сниматься! И кстати, если правильно понимаю, насчёт их дочерей мы уже как бы и договорились.

– Что моргаешь, мы ещё в школе участвовали в самодеятельности, – добавил уже Шуйский.

– Вот когда у тебя будет под две сотни дочерей, посмотрим, как сам будешь себя вести, чтобы хоть одну замуж пристроить. Вокруг уже одни родственники, в той или иной степени, а тут свежая кровь… – добавил Долгорукий.

– Ты, если что, обращайся, фотку любой одноклассницы дочки Евпатия подгоню… из школьного душа, – последнее Горыня добавил после паузы.

Явно ведь ради драматического эффекта.

– Вот когда ты только уймёшься-то? – беззлобно поинтересовался его товарищ.

Чужие так себя друг с другом не ведут. И вот подобные типы возглавляют такие роды… И, наверное, это правильно. Нужно относиться к жизни проще, да и к смерти… Зато после всего этого балагана мы, наконец, обсудили то, зачем и собирались.