Высшая раса

3 августа 1945 года, 15:01 — 15:29

Над Веной висела приятная для слуха мирная тишина. Словно привлеченное безмолвием, выглянуло солнце, заставив забыть о холодном ветре и дожде, что правили бал утром. Солдаты на улицах стягивали гимнастерки, подставляя и так уже загорелые тела лучам светила. От мокрых мостовых, поглощая запахи пожарища, поднимался пар.

Генерал-лейтенант Благодатов, выйдя из машины, шагал по Рингштрассе, с болью в сердце рассматривая разрушенные, покрытые шрамами и увечьями здания. Труды трех с лишним месяцев, которые начались с создания советской военной комендатуры в Вене двенадцатого апреля, пошли прахом. Всё, что было восстановлено, опять разрушили немцы.

За спиной слышался стук сапог полковника Перервина. Красивое лицо его было мрачным, левая рука висела на перевязи. Заместитель коменданта по политической части сам вел солдат в атаку, и пуля раздробила ему локоть.

– А здание-то наше не пострадало, – первым нарушил он молчание. – Видать, тут главный немец и сидел… Этот, как его, Беккер.

– Похоже, – вздохнул Благодатов без особенного облегчения, разглядывая дом, на котором не так давно красовалось знамя из алого шелка. Теперь же на фасаде висел черно-белый орел рейха, в жалкой попытке удержаться цепляясь крыльями за карниз.

– Снимите эту гадость немедленно, – бросил генерал-лейтенант одному из сопровождающих офицеров и, не задерживаясь, прошел в здание.

Под ногами захрустели осколки. Немцы, судя по всему, вставили новые стекла, но они не выдержали близкого разрыва мины.

Морщась от скрежещущего звука, Благодатов поднялся по лестнице и прошел в свой старый кабинет. Здесь витал приторный запах немецкого одеколона.

– Фу, как навоняли! – сказал Перервин, входя вслед за командиром.

В одном из шкафов генерал-лейтенант, к своему удивлению, обнаружил полный комплект полевой формы бригаденфюрера войск СС. Не хватало только наград.

– Ничего себе! – усмехнулся Благодатов. – Это, никак, прежний хозяин оставил! В чем же он удирал, интересно? В подштанниках?

– Переоделся, скорее всего, – полковник подошел к окну, поправил перевязь. – И ушел с той группой без знаков различия, которая прорвалась на северо-запад…

– Да, – генерал-лейтенант уселся в кресло. – Жаль, что не удалось их остановить.

– Да там были одни «сверхчеловеки», – Перервин зло оскалился. – Каждый из них танка стоит. Еще навозимся с ними…

Словно верный пес, дождавшийся хозяина, затявкал на столе телефон. Благодатов снял трубку, сказал сурово:

– Слушаю! Что? Через полчаса зайдите!

– Вот чудеса, – проговорил он, опуская трубку на рычаги. – Связь работает!

– Чудес целая куча, – охотно отозвался полковник. – Вон хоть то, что немцы не успели парламент взорвать. Бригаденфюрер, видать, приказ просто не успел отдать, а потом не до того стало. А уж взрывчатки туда напихали – несколько грузовиков!

– Ну и что, разминируют? – спросил Благодатов, хотя по лицу его было видно, что мысли коменданта где-то далеко.

– Да, – Перервин кивнул, затем лицо его исказила странная гримаса, рот приоткрылся, глаза зажмурились.

– Что с вами, Иван Александрович?

– Зевота замучила, – отозвался тот. – Всю ночь на ногах. Поспать бы.

– Нет уж, – жестко сказал генерал-лейтенант, и глаза его за стеклами очков фанатично сверкнули. – Спать нам с вами теперь не скоро придется. Вся Вена, от Флорисдорфа до Зиммеринга, от Венского леса до Лоблау – в наших руках, и нам придется позаботиться о том, чтобы в ней был порядок! Сегодня же мы должны наладить патрулирование улиц, перевезти на старые места администрацию бургомистра и правительство Австрии и начать разборку завалов! А к завтрашнему вечеру все двадцать шесть районных комендатур должны работать!

– Да, тут не отдохнешь, – на лице полковника появилось унылое выражение.

– Вот именно! – генерал-лейтенант величественным жестом поднял руку.

Будто дожидавшийся этого момента телефон зазвонил опять, на этот раз – резко и требовательно, словно намекая тем самым, что беспокоит кто-то из начальства. Прервав выразительное движение на середине, комендант Вены потянулся к аппарату.

Верхняя Австрия, окрестности замка Шаунберг

3 августа 1945 года, 18:18 – 19:48

Проснулся Петр сам. Вопреки прямому приказу командира, его никто не стал будить, хотя до слуха капитана долетал гортанный голос лейтенанта Сиркисяна.

«Вот черти заботливые! – подумал Петр, растирая руками лицо. – Отдохнуть дали!»

Несмотря на суровые мысли, желания сердиться на солдат не было. Несколько часов сна освежили капитана, и в голове ощущалась прохладная ясность вместо привычной в последние дни неподъемной тяжести.

Когда Петр подошел к костру, то был встречен хитрыми ухмылками и запахом готовящейся ухи. В котелке булькало аппетитное варево, являя время от времени то плавник, то рыбью голову с выпученными глазами.

– Уж мы не стали вас будить, – сказал Моносов. – Больно сладко вы спали.

– В следующий раз – под трибунал, – сказал Петр не слишком убедительно. – А рыбы кто добыл?