Высотка

Вышла бабушка Варя на пенсию и спать перестала. Вернее, как: ночью не спит, потом весь день бродит. Пошла в этом тумане в магазин. Или кажется, что пошла, а на самом деле сон всё. Идёт обратно: дождь косит белёсый. Тоска в груди болит. На этаже дно у пакета лопнуло. Кокнулось молоко, раскатились яблоки. Бабушка Варя ключи из сумки потянула – они за подкладку зацепились. Сумка вывернулась в молочную лужу. Стоит она, плачет. Вдруг слышит: поёт кто-то.

Хорошо поёт, не тихо, не громко. Плывёт песня запахом корицы, будто пирог в духовке подходит. Через стены слышно и через дверь. Бабушка Варя вдавила кнопку звонка: приманил её голос. Бабушка Валя открыла:

– Входи, соседка.

– Да я тряпку попросить, – соврала бабушка Варя, тряпки у неё и дома были. – Разлила вон.

В кухне у бабушки Вали свет золотом налит. За окном не московский шум, а морской. Как если бы находили волны на длинный каменный берег, торопливо, настойчиво, – такой звук. Ну, так бабушке Варе показалось, выглядывать на улицу она не стала. Заробела.

В духовке и правда пирог стоял, подсвеченный, словно собор. Мебель белая, пол тёмный, бабушка Валя вокруг неё ходит, горит красными волосами. Бабушка Варя присела, к сухоцветам в вазе притронулась. Чай глотнула.