Высота одиночества

Рината промолчала. Опустила голову и прикрыла глаза. Игорь разжал пальцы, невольно предположив, что после его хватки у нее наверняка появятся синяки. Но какая уже разница, что с ней будет, если партнерша не желает принимать его как часть собственной жизни? Он на окраине ее сердца, у таблички с надписью «Выход».

– Ничего ты не понимаешь. – Игорь снова уселся на покоцанную старенькую табуретку и оперся локтями о стол, опустил голову и взлохматил волосы.

В тишине прозвучал всхлип. За ним еще один. И еще. Вскинул голову и посмотрел на Ринату. Та, привалившись к кухонному уголку, плакала.

– Перестань. – Не хватало только ее слез.

Но она не останавливалась. Руками медленно обхватила себя за плечи, а слезы продолжали капать из глаз. Она вся сжалась и теперь казалась Игорю маленькой и одинокой. Он задумался. Какова была ее жизнь? Почему у нее все перевернулось, взболталось?

Как она очутилась в этом убогом бараке?..

– Рин…

– Что ты хотел от меня услышать?! – вдруг просипела Рината и подняла на Игоря измученный взгляд.

– Уже ничего… – Крылов равнодушно покачал головой.

– Ну нет! – Рина подошла, встала перед ним и, шмыгнув носом, продолжила: – Твоя догадка верна. Действительно, Богославской и Бердникову я обязана своим появлением на свет. Что еще ты хотел узнать? Почему я их так сильно ненавижу?! – тихо спросила девушка, но Игорь чувствовал, как в ней разгорается пламя, огонь, который она сдерживала несколько лет. – Им не нужен был ребенок, а требовалась машина для добычи золота. Они с детства меня оберегали, охраняли, а я по наивности думала, что это искренне… А оказалось – ложь! Правильно! – Рината ударила кулаком по столу и сощурилась от боли. – Зачем со мной возиться-то с маленькой?! Пеленки менять, кормить, гулять! Слушать истерики по ночам! Лечить, когда я болею, тратить драгоценное время! За них это сделали нянечки в детдоме. А когда я подросла, они к себе забрали и начали… лепить из меня великую спортсменку… – Рината обессиленно привалилась к стене и зажмурилась, напрасно пытаясь сдержать рвущиеся из груди рыдания. – Моя жизнь оборвалась, когда Бердников пришел в больницу после Ванкувера и заявил, что он – родной отец. – Ипатова посмотрела на Игоря страдальческими глазами. – А Богославская… Я мечтала, чтобы она была моей мамой. И вот… – Рина, усмехаясь, развела руки. – Бойся своих желаний, – хрипло засмеялась, а по лицу, вопреки рваному надломленному смеху, потекли слезы. Слезы тоски и отчаяния. Те самые, что она за четыре года так и не смогла выплакать, которые ей не дали выплакать.

Игорь поднялся и обнял Ринату.

– Прости меня, Игорь. – Она обвила его шею руками и крепко прижалась к нему. – Я испугалась! Никто… – горячий шепот опалял его шею – никто ничего не знал. Мне стыдно за то, что они родители, больно, что они мои родители, а ненависть – самое реальное чувство, которое я когда-либо испытывала!..

– Успокойся, пожалуйста, не плачь. – Игорь гладил ее по взъерошенным волосам и не представлял, как поступить.

Услышанное не укладывалось в голове. Она раскрыла ему тайну, однако стало ли ему легче?.. Правда была слишком отвратительной и угнетающей. Он и поверить не мог, как люди в здравом уме могли додуматься до такого. Ладно, Бердников, но Алла Львовна…

– Что я им сделала! Зачем она меня родила? – безудержно всхлипывала Рината, надрываясь.

Все накопившееся в ней наконец нашло маленькую щель, куда и хлынуло, ударилось со страшной силой. Под напором долго хранимых внутри, спрятанных от чужих глаз эмоций щелочка быстро превращалась в огромную рану – пульсирующую и кровоточащую. Горечь, отравленная непониманием, обидой и отчаяньем, струилась сквозь нее, но в душе Рины не становилось светлее. Она не ощущала ни облегчения, ни смирения, только эгоистичное желание выплеснуть чувства, хоть ненадолго ощутить себя слабой.

– Лучше бы аборт сделала! Господи, зачем я появилась на свет?..

– Хватит, успокойся. – Игорь поцеловал ее в лоб, обнял чуть крепче, потом усадил на стул. Погладил по плечам. – Не говори так никогда. Ты красивая, талантливая. У тебя есть жизнь, ты можешь добиться всего, чего захочешь. А они… не стоят они твоих слез.

– Я это уже почти четыре года говорю, – судорожно втянув в легкие воздух, Рината попыталась прекратить истерику. Стерла ладошками соленую влагу и посмотрела на Игоря. Голова болела, нос заложило, а глаза горели.

Ну и как сейчас она выглядит со стороны? Жалкая неврастеничка, не сумевшая примириться с прошлым. Трусиха, которой проще сбежать от проблем, наплевав на месяцы упорной работы, чем решиться на откровенность. Дождалась, когда ее приперли к стенке, загнали в тупик… Но сейчас уже все равно.

Сглотнув, Рина попросила:

– Можно попить?

Игорь кивнул. Нашел в шкафчике чистую чашку, налил из чайника еще теплую воду и протянул Ринате. Икая и всхлипывая, девушка сделала несколько глотков и вернула ему чашку.

– Спасибо, – прошептала она.