Выше неба

Две партии в пинг-понг выиграла Алёна, в третьей победить удалось Олегу. Но он понимал, что Алёна мыслями где-то не здесь — возможно, всё ещё там, у четырёх пар следов. Она поздравила Олега с победой — под аплодисменты зрителей — и присела за один из шахматных столиков. Сегодня что-то все пустуют. Олег сел напротив и убрал шахматы со стола — Алёна явно не играть собралась.

На этот раз Алёна достала из рюкзака собственный блокнот и следом за Олегом погрузилась в раздумья, изредка оставляя пометки на бумаге.

— Смотри, что выходит, — потрогала она Олега за локоть минут через десять. — Четыре дня назад, утром, мы замечаем пару женских следов. От шиповок. Я посмотрела на подошвы моих, рисунок похожий и размер такой же, но земли там нет, я в них только по стадиону бегаю. Три дня назад следов уже не было. Два дня назад, утром, около девяти, мы видели уже две пары следов. Я сравнила: женские точь-в-точь как мои кроссовки, а мужские — точь-в-точь как твои. После обеда следов уже нет, а ночью я выбегаю откуда-то оттуда и бегу почти так же, только расстояние между следами больше. И я точно бежала в кроссовках без шипов! А на следующую ночь мы бежим оба, и рисунок следов очень похож на те два. Похож, но не такой. Сегодня утром следов снова нет, а теперь их четыре пары!

Они с Олегом долго смотрели в глаза друг друга.

— Была одна безумная идея, — почесал в затылке Олег. — Но она не годится, походу.

— Давай, говори уже!

— Ну смотри, оба раза мы видели следы где-то за два дня до того, как кто-то из нас там пробегал. Одна пара следов, похожих на твои — и потом ты на самом деле пробегаешь. Потом две пары, уже стопудово наших с тобой — а потом мы и в самом деле пробежали.

— То есть как послание из будущего! — Алёна явно в восторге.

— Да, но мы же видели, что следы немного не там находятся.

— Всё равно классная идея! — глаза Алёны продолжали гореть. — Тогда что получается: мы там пробежим завтра с кем-то ещё?

— Просто подождём и посмотрим? — предложил Олег, и Алёна рассмеялась, толкнув его в плечо.

— Да, наверное. Но сегодня я тоже хочу заглянуть туда. Составишь компанию?

— Да, — ответил Олег не раздумывая. Браслет на руке у Алёны пискнул — напоминание.

— Всё, мне пора, — Алёна подняла с пола свой рюкзак. — И всё равно мне немного страшно!

— Скрещу пальцы, — пообещал Олег. — Удачи!

И действительно скрестил, хотя не верил ни в какие приметы.

* * *

— Вам не холодно? — спросила Вяземская, когда Алёна улеглась на массажный стол поверх одноразовой простыни. — Я к вам ещё не прикоснулась, но вы вздрагиваете.

— Мне немного страшно, Анна Григорьевна, — призналась Алёна, не меняя позы. — Не знаю почему.

— Можем перенести на день-два, дальше переносить не стоит. Вам неприятна сама процедура?

— Нет, это как раз приятно, — призналась Алёна. — Даже слишком приятно. Что будет завтра? Я побью мужской мировой рекорд, да?

Под маской выражения лица Вяземской не видно, но она явно улыбается.

— Можно было бы и так. Но это была бы слишком сильная перегрузка, уже опасная для здоровья. Вы будете чемпионом, обещаю, но не так стремительно. Я очень тщательно изучила результаты ваших утренних анализов, прежде чем подобрала параметры. Если хотите, отложим. Я могу понять, почему вы нервничаете.

— Нет, давайте сейчас, — решила Алёна. — Я вам верю, — и закрыла глаза.

— …Алёна? — Вяземская осторожно потрогала Алёну за плечо. — Не уснули? Мы закончили. Голова не кружится?

Алёна осторожно уселась. Отличное самочувствие! Предыдущие два раза немного кружилась голова, а сейчас всё отлично, и бодрость накатила, словно целую ночь как следует отсыпалась. Так Алёна и сказала.

— У меня для вас новость, — добавила Вяземская, пока Алёна одевалась. — Вы оказались правы. Анастасия Чернова, мать Виктории, — несомненно, «Ева». Мы уже начали повторно проверять всех наших пациенток репродуктивного возраста. Вам спасибо, что настояли на проверке.

— То есть «Евами» становятся все женщины? — поинтересовалась Алёна. — Что теперь?

— Не все. Мы успели проверить ещё двести четырнадцать женщин, среди них только две «Евы». Но ситуация с людьми сложнее, чем мы думали, мы начнём разбираться немедленно.

— Вы свернёте программу? — поинтересовалась Алёна, осознавая, что знает ответ.

— Пока для этого нет оснований. «Эффект Евы» — это не дефект, не угроза здоровью, но его крайне сложно изучать по этическим соображениям. Если вкратце: ни у Антона, ни у Виктории, ни у Елены ни одной записи в медицинских картах. К ним не приставали даже ОРВИ и другие вирусные инфекции. Идеальное здоровье. Конечно, были мелкие травмы, как у всех детей, тем более легкоатлетов — но и только. Ничего серьёзнее синяка, полученного в драке, или ссадины на коленке.

— Анна Григорьевна, — посмотрела ей в глаза Алёна. — Я не хочу больше секретов от Олега. Мы во всём этом вместе, а ещё он мне жизнь спас. Вы расскажете ему и мне ещё раз, да?

— Несомненно.

— Можно рассказать ему про вашу комнату отдыха? Вы же не случайно меня туда пригласили.