Выше неба

Олег вскарабкался на камень и понял, что он, похоже, добрался до того самого лабиринта — сложная путаница проходов над бездной, все пересекаются под прямым углом. И местами в лабиринт внедрены, включены самые разные, самые странные постройки. Олег как раз выбрался на край такой — больше всего похоже на античный амфитеатр, каким его рисовали в учебниках истории. Он оглянулся — чудища так и прыгают за ним, и вскоре некоторые сумеют вылезти следом. И в небесах радар показывает множественные цели. Нужно убежище!

Для убежища нужно место. Олег спустился на арену, чуть не упал по дороге — здесь места много, должно хватить. Он осмотрелся — если верить радару, поблизости никого нет. Представить… Нужно представить что-то такое, что доставило в детстве радость. Олег пытался представить себе метель и появляющийся из неё дом… И не мог. Не получалось. А радар предупреждает: Олегом заинтересовались как минимум те, что парят над головой, не получится стоять долго. Думай, голова, думай!

* * *

— Ты сможешь! — крикнула Алёна. — Ты сам рассказывал! Что-нибудь, что тебя так радовало! Вспомни! Кино, твои игры с дедом, шахматы, прыжки! Вспомни!

* * *

Вспомнилось неожиданно — тот момент, когда Олег впервые занял первое место на турнире по шахматам. Было так неожиданно радостно — все были в тот момент в актовом зале шахматного клуба: и родители, и дед, и друзья по клубу. Олег снова увидел себя, растерянного и гордого одновременно — как к нему идёт руководитель клуба и несёт диплом победителя…

Воздух из стылого и сухого стал тёплым, комнатным. Свет зажёгся вокруг. И Олег, открыв глаза, всё ещё тяжело дыша, осознал, что стоит на сцене в актовом зале своего шахматного клуба — один.

Одна только поправка — зал оказался необычно маленьким. Видимо, убежище постаралось вписаться в свободное пространство.

Олег поднял забрало. Действительно, приятный, комнатной температуры воздух. Ярко освещённая комната — и никого, только он один. И почему-то первым делом он вспомнил об Алёне.

— Спасибо, — шепнул Олег и улыбнулся. — Не беспокойся. Справимся.

Глава 26 Экспедиция в преисподнюю

Стычка с «фауной» была самым запоминающимся эпизодом; в какой-то момент показалось, что всей световой мощности отряда не хватит — неясно, откуда столько взялось это жуткой пакости, но они шли, текли, оба склона перевала казались живым ковром, а в небесах роились десятки, если не сотни тех милых «птиц», о которых рассказала Вяземская. Первым делом люди отбили избу — и запечатали в ней все окна — а потом кто-то, сидя в безопасности, перезаряжал фонари, а остальные продолжали сжигать противника — и сами, и с помощью дронов.

Почти час ушёл на это, и не осталось ни одной заряженной батареи. Вяземская отправилась к порталу — по ту сторону уже подготовили новые батареи — а остальные направились в гору по оставленным Олегом маякам. Вяземская догнала их где-то между третьим и четвёртым слоем облаков.

— Жуть какая, — содрогнулась Лаки, когда они подошли к обрыву. За двадцать метров до него они нашли последний маяк — его, несомненно, оставил Олег. Выходит, маяки остались «многофазными», раз их видят и их данные считывают все остальные. Каким образом это случилось? Ещё один вопрос для Терезы.

— Вначале дрон, — приказал Вильям, и сопровождавший их дрон поднялся над отрядом, бодро полетел через пропасть… И исчез по дороге.

— Куда он делся? — удивилась Тереза. — К нам движется резервный дрон, будет через десять минут.

— Этот пропал со всех радаров, остальные дроны его тоже потеряли, — доложила Лаки.

Тереза подняла камушек, размахнулась и бросила через обрыв. Камень перелетел пропасть и укатился куда-то дальше — звук все слышали.

— Ничего не понимаю! — Лаки посмотрела ей в глаза. Площадка у обрыва не очень просторная, примерно метра три на три, особо не порезвишься, и, кроме камней, тут ничего нет.

Тереза молча достала из своего контейнера маяк и точно так же метнула его. Маяк исчез по дороге метрах в трёх от края обрыва — так же, как это случилось с зондом. Лаки и Тереза переглянулись.

— Могу только предложить ещё одну безумную гипотезу, — пояснила Тереза. — Область пространства перед нами смещает все фазовые координаты. Камень с самого начала во всех фазах, как и в обычном временном потоке, поэтому с ним ничего и не случилось. А наше снаряжение в одной и той же выделенной фазе. Фаза сместилась — мы перестали взаимодействовать с ним.

— Тогда маяк Олега должен повести себя как камень? — поинтересовалась Лаки и прогулялась за маяком. — Я оставила там наш взамен, — пояснила она, вернувшись.

— Погоди, — поймал её за руку Вильям. — Считай все его записи. Просто на всякий случай. Я понимаю, что все маяки в цепочке должны были её считать, но не будем рисковать.

Лаки кивнула и, закончив минут за пять, размахнулась и метнула маяк через пропасть. Ровно то же, что и с камнем — все слышали, как маяк ударился о камень и покатился куда-то дальше.