Выше неба

Это и в самом деле оказалась хлебная лавка. Ровно та самая, в которой маленькая Анна укрылась когда-то от бешеной собаки. В магазине было светло, тепло, и кругом на полках лежали хлебные изделия — от них приятно пахло. Анна, со страху и с голоду, съела буханку хлеба целиком — настолько было вкусно, не оторваться. А потом упала прямо там, где стояла — и отключилась. Уснула.

…В этой лавке она провела большую часть своего «заключения» в Хельхейме.

* * *

— Потрясающе! — Вильям выключил диктофон. — Сочувствую. Наверное, не стоило бередить душу — спасибо, что рассказали. Может быть, это и нам сейчас поможет.

— Вы верите, что я всё это видела? — поинтересовалась Вяземская. Лаки и Тереза кивнули сразу, Вильям — чуть позже.

— Нам уже доводилось видеть ужасы, Анна. Которых не должно существовать, но которые иногда приходят наяву. Да, мы верим. У нас есть отрывочные описания этой области. Вариатор может открыть проход туда, но, не зная точных координат, мы можем так искать до скончания времён. Потом, при каждом таком открытии всегда есть шанс, что оттуда что-нибудь сумеет пройти к нам. Мы видели, что может оттуда прийти — я расскажу, если хотите.

— Нет, не сейчас, — покачала головой Вяземская. — Я слышала, что вы уже привезли моих детей. Пойду поговорю с ними, если не возражаете. Это ведь было расщепление?

— Совершенно верно, — кивнул Вильям. — На нашей Земле они просто вернулись к своей работе.

* * *

— Ты точно в порядке? — с сомнением поинтересовалась Ольга, когда Алёна через час после обеда сказала, что возвращается в спортзал. — Ладно, я с тобой. У Артура давление подскочило с какого-то перепугу — ему пока сказали не бегать и не прыгать, пока разбираются.

— А у тебя?

— Не дождёшься, — улыбнулась Ольга. — Так что помни: мужчины — хрупкие, нежные существа. Их беречь нужно. Правда, пока не заболеет, и не заметишь. Ну что, побежали?

— …Слушай, мать, я тут поспрашивала, — сказала Ольга после ужина. — Ну сама понимаешь, если мы тут надолго, надо чем-то заняться. За тебя не скажу — наверное, твой бисер и тут людям понравится, ты обязательно попробуй, а мне тут с разведением фиалок сложнее будет. Тут таких цветоводов как собак нерезаных. И Артур — он на водителя учился, и кому тут нужны такие водители? Всё равно переучиваться как минимум. Короче: мы с ним останемся в спорте. Наши данные проверили — сказали, самую малость подрихтовать, да нас до Олимпиады могут допустить, прикинь! Это через два месяца примерно, если что. А с твоей прыгучестью точно допустят!

— Я с вами, — уверенно заявила Алёна. — Бисер здесь тоже делают, да его из репликатора можно получить. Только узнать, это уже предмет роскоши или ещё нет. А что там у взрослых?

— Вежливо ты их обозвала, — усмехнулась Ольга. — Совещание там у них. Сплошные умные слова, я одно из трёх только понимаю. Они там этот «Проект Ева» уже практически повязали, сказали, что следующая большая лекция и всё такое — завтра. Так что я и напрашиваться не стала, хотя особо не гнали.

* * *

Олег прошёл дальше мимо избы — она и впрямь словно вросла в скалу — и увидел узкий тоннель: слева всё та же скала, а справа наконец-то нет пропасти. Померещилось, что оттуда тянет свежим воздухом, и он даже прошёл чуть не сто метров по тоннелю, пока не осознал, что фактически безоружен. Пока вроде никого тут не видел, но вдруг? В сенях есть топор, это абсолютно точно, а у печи кочерга да ухват. Всё равно не удастся отсидеться тут, пусть даже он напутал что-то с количеством батончиков — надо будет искать и еду, и питьё, если такое здесь вообще можно найти.

И второй вопрос: что делать, когда сядет батарея у каждого из устройств? Есть зарядник на солнечных батареях, одна беда — солнца нет. В принципе, если в здешней электросети те же двести двадцать, можно зарядить всё на кухне (ещё бы понять, откуда берётся электроэнергия).

Олег вернулся в дом, вооружился и кочергой, и топором, и направился в тоннель. Шёл долго, почти час, уже начал понимать, что не очень представляет себе, где находится. Тоннель закончился чем-то вроде дверного проёма: высеченный в камне барельеф в виде двери и странные какие-то надписи поверх. Олег их сфотографировал, но так и не сумел понять, что тут к чему. Букв таких точно не видел никогда, если это буквы. Потрогал барельеф и сквозь рукавицы, и руками, понажимал на разные его части — всё без толку. Ладно, хоть что-то — зайти сейчас в избу, согреться, отдохнуть, сделать записи — и продолжить исследования.

* * *

Вечер прошёл в чтении с экрана лектория. И действительно, столько информации — голова кругом. Но вот про историю Терры, откуда она такая взялась, ни слова — в смысле, не позволяют читать.

— Слушай, так они и в космосе, как у себя дома! — сообщила Ольга. — Вот тут прочитала новости — вернулась автоматическая экспедиция из дальнего космоса. Прикинь! Неплохое такое убежище! Почему же о нём никто не треплется?

— Может, не разрешают?

Ольга скептически усмехнулась.

— Люди же. Ну сама посуди, ты долго сумеешь держать язык за зубами, когда вернёшься? Ведь кому-нибудь да расскажешь, не обязательно по дури!