Выше неба

— Немедленно медицинскую бригаду! — потребовал Вильям и пресёк возражения Алёны и двух остальных. — С этим не шутят!

Алёна выглядела не подавленной, наоборот — радостной.

— Он жив, — посмотрела она в глаза Вяземской. — Я его видела. И слышала. И он меня слышал.

— Мы тоже слышали, — кивнула Ольга, и Артур кивнул вместе с ней. — И видели всё в подробностях. Там кругом скалы, тёмно-красное небо и очень холодно. Олег был в какой-то шубе и шапке, но это был он, точно. Он спросил у Алёны, жива ли она.

— Со мной всё хорошо! — возмутилась Алёна, когда прибыла экстренная медицинская служба и всех трёх погрузили на носилки. — Нет, правда!

— Алёна, — рядом с ней шла Вяземская. — Это просто диагностика. Мы верим. Мы ведь тоже кое-что видели. Как только вас отпустят, мы побеседуем, хорошо? Если захотите.

— Вы говорили, что были в том самом месте, — сказал Вильям, когда подопечных Вяземской увезли для диагностики. — Как вы его сами называете? Чтобы определиться с терминологией.

— Не в точности том же самом, — поправила Вяземская. — У Олега там ущелье и пропасть. У меня, когда я туда попала, была равнина. Но общее точно есть: холодно, багровое небо, и каждую минуту может появиться желающий тебя съесть. Я называла это Хельхейм, когда нужно было как-то называть. Первое, что поняла — нельзя оставаться на месте, если хочешь жить. Я не знаю, что успел увидеть Олег, но я за первые пять минут насмотрелась там ужасов на всю жизнь.

— Хельхейм, — покачал головой Вильям. — Царство мёртвых. Почему именно так? Вы интересовались скандинавской мифологией?

— Мама готовила диссертацию по этой мифологии, — пояснила Вяземская. — Она всем этим занималась. Когда у тебя дома с утра до ночи сплошное толкование «Старшей Эдды», поневоле запомнишь всё наизусть.

* * *

Вяземская, не вполне ещё оправившаяся от шока, подхватила с каменного пола вариатор и бросила его в сумочку. Вскочила на ноги, оглянулась. До чего же здесь холодно! Что это вообще за место? Кругом камень, ни лоскутка земли, ни травинки, ни деревца. Над головой — багровое небо, и кажется, что его кто-то перемешивает огромной ложкой — иной раз казалось, что и ложку видно.

Её спасло то, что она успела услышать. Кто-то спикировал на неё с небес, издавая резкий скрежет — Вяземская успела пригнуться, и чьи-то когти вспороли платье на спине, но не оцарапали. Она вскочила на ноги и бросилась бежать. Неизвестный крылатый охотник не собирался оставлять её в покое — во второй раз она отмахнулась сумочкой и едва не закричала от ужаса, увидев голову охотника — неправильной формы, с зубастой пастью, со множеством глаз. И когтей на лапах какое-то ненормальное, невиданное количество. Бежать! Не стоять на месте! Она уже поняла, что чудовище издаёт скрежещущий звук, когда вновь пикирует.

Впереди, далеко в полумраке, Вяземская заметила силуэты — люди? Но то были не люди — двуногие, прямоходящие, две руки и голова — на этом сходство заканчивалось. Головы оказались настолько чудовищными на вид, что от каждого взгляда на них ледяная игла пронзала насквозь. И снова этот скрежет над головой — и эти кошмарные двуногие, бродящие вокруг.

«Гуманоиды» не обратили внимания на Вяземскую, но той не хотелось испытывать судьбу. Она обогнула толпу двуногих чудовищ и помчалась дальше, не забывая останавливаться, пригибаться и отмахиваться.

Она не знала, как долго бежала. Ей вспомнилось детство, когда она шла домой после тренировки — можно было поехать на автобусе, а можно было дойти пешком и потратить автобусные деньги, за три таких проезда, на пирожное. Анна шла, доедая своё пирожное, когда из-за забора выбежала крупная чёрная собака и помчалась за ней. Молча.

Анна никогда так не пугалась в своей жизни до того момента. Но страх подстегнул её, а не отнял силы — она запустила оставшимся пирожным в преследователя и помчалась. Человек не может убежать от собаки — это Анна узнала уже потом. Но собака прихрамывала на правую переднюю лапу, и, видимо, именно это и спасло. Анна бежала во всю прыть, один раз споткнулась — но сумела не упасть и не разбить локти и коленки — и слышала этот жуткий топот, сопение, ей мерещился запах псины и крови.

…Она увидела впереди магазин — небольшую «хлебную лавку» — вбежала туда, захлопнула за собой дверь и ещё минут пять не могла объяснить взрослым, что же случилось, только плакала и прикрывала голову, сжавшись в комочек в углу. Собака, как потом оказалось, была больна бешенством. Огромная удача, что никого не успела покусать.

…Там, в Хельхейме, или как это назвать, Анна тоже бежала со всех ног. И когда силы уже заканчивались, она увидела, как в детстве — две ступеньки, ведущие к массивной двери, прямо в скале. Анна бросилась туда и уже слышала не один, а сразу три источника скрежета и понимала: не спрячется прямо сейчас — погибнет. К счастью, дверь оказалась незапертой.