Вырай. Книги 1-4

Кешу Марина тоже полюбила. Жизнерадостный, доверчивый и крепкий мальчонка недавно встал на ножки и активно исследовал мир. Больше всего он вгонял в панику дворового, которому приходилось не только оберегать цветы от мальчишки, но и мальчишку от пчёл и красивых ядовитых растений. В следующем году нечистик решил украшать двор исключительно съедобной флорой.

Счастливый дедушка Витя приезжал в гости к внучке каждый день. Его любви хватало и на Кешу — мужчина очень жалел сироту и старался не оставлять его без внимания. Немного напряжённые отношения у Сычкова сложились с Егором: отцу не нравилось, что его дочь то ли в любовном союзе, то ли нет, но вслух претензии не высказывал.

Герда давно избавилась от корсета, но всё ещё прихрамывала и старалась поменьше двигаться. Переломы почти зажили благодаря заботе Галины и целительским опытам Егора. Экзорцист пока не рисковал экспериментировать на людях, но с животными лечебная магия работала всё лучше и лучше. Псина, как и Стёпа, воспринимала Егора полноправным хозяином, хотя, конечно, душа и сердце животного принадлежали исключительно Марине. Ну, и немного детям.

Слава и Вероника почти не появлялись в поселении — они "сработались" и, как и мечтали, исследовали осколки цивилизации вместе. В ведьмовском доме всегда хранился запас их крови — заготавливать навигаторы для семейной пары Ковалей приходилось в огромных количествах. Галина не очень радовалась тому, что теперь ей приходится переживать не за одного, а за двух искателей, но поделать ничего не могла.

Максим заглядывал к колдунам очень редко — его полностью поглотила забота о Приречье вообще и о школе в частности. К тому же он увлёкся написанием очередной книги. А вот Таня бывала почти каждый день, на правах не только подруги, но и медика, наблюдающего за развитием и здоровьем двух малышей.

Словом, жизнь приреченской колдуньи наконец-то стала спокойной, счастливой, и будущее обещало быть радужным.

* * *

Егор вышел из кабинета очень поздно — как ни старался Стёпа укутывать кастрюлю и сковородку, картошка с яичницей уже успели остыть.

— Ну что, получилось? — спросила Марина шёпотом, чтобы не разбудить детей: Тоня по обыкновению дремала, периодически посасывая материнскую грудь, а Кеша, умаявшись разрисовывать стены избы цветными карандашами, заснул прямо на полу.

— Вроде да. — Егор бережно поднял мальчика, занёс в детскую комнату, вернулся в гостиную и сел за стол. — Завтра пойду в Вырай и проверю.

Экзорцист уже несколько недель бился над сложным ритуалом: созданием Слуги. Что-то среднее между големом, фамильяром и прислужником. Нужен был сосуд (за его основу Егор взял белорусские традиции плетения из соломки), и порченая душа нечисти. Самым сложным оказалось соединить первое и второе.

— Что делать будешь?

Егор взялся вилку:

— Поймаю какую-нибудь мелочь, попробую подселить.

Он заработал челюстями. Марина вздохнула — ей не нравились эксперименты с нечистью, но она понимала, что это необходимое зло. Впрочем, злом это казалось только ей.

Она так и не открыла никому правду до конца. Официальная версия, которая досталась всем, включая Егора, звучала так: Древо Жизни, мощный артефакт, собран и доставлен к "месту жительства". Фолиант тоже. Благодаря этому миры никогда не перемешаются полностью. Конец.

— Тоня подрастёт, хочу поглубже изучить экзорцизм. Интересная область магии.

— И станет учитель наставником, — хмыкнул Егор, потянулся к картофелине. — Ты не сможешь.

— Почему это? — возмутилась Марина.

— Слишком нечисть любишь. А экзорцизм относится к ней а: потребительски и б: без всякого уважения, даже можно сказать, с ненавистью.

— Но ты ведь перестроился. И я смогу.

Егор усмехнулся, ничего не сказал, наколол на вилку очередную порцию картофеля.

Марина прикрыла глаза. На стене тикали часы, Тоня тихонько сопела, и рядом с Егором ведьма чувствовала себя, как за крепкой стеной.

Спокойно, безопасно.

И пусть их отношения строились не на страстной любви. Иногда уважение и общие интересы стоят гораздо больше.

Во дворе залаяла Герда. Тоня сильно сжала челюсти, но не проснулась. Марина, стараясь сдерживать шипение, с трудом вытащила сосок из детского захвата.

Егор за это время поднялся, сделал шаг к выходу. Но дверь и без его помощи распахнулась, в гостиную ворвалась Хромушка.

— Вы дома! Какое счастье! — целительница бросилась на шею Егору и горько заплакала.

* * *

— Мы даже сделать ничего не успели, — сквозь слёзы рассказывала Соня спустя несколько минут. — Туман на границе сгустился, качнулся и, как вода, потёк вперёд. Смёл и защитный периметр, и вешки… И здания, и людей, и всё, всё! Никого не осталось, Дарья Семёновна в упыря обратилась за секунду, Верочка сыну голову откусила! Мне самой пришлось её убивать, Марина Викторовна, о боже, это так ужасно! Остальные или умерли, или обратились… Мой Игнат… Его…

Хромушка снова зашлась в рыданиях. Егор до конца дослушивать не стал, начал собираться в дорогу.