Вырай

- Вот дура! – Детский голос оказался неожиданно громким.

Женщина вздрогнула и обернулась.

В гостиной никого не оказалось. Лишь наверху, на лестнице, что-то мелькнуло.

- Кто здесь? – Крикнула Анна.

Со второго этажа донеслось еле слышное хихиканье.

- Сама дура! – Больше Добрыниной ничего не пришло в голову. Она пожала плечами, в один глоток допила чай и пошла в свою комнату.

Лежать на кровати и ковыряться в телефоне почему-то оказалось скучно – соцсети были завалены фотографиями ёлок, котов в красных шапочках, рецептами праздничных тортов и жизнеутверждающими фразами о чуде, которое вот-вот.

Уже через полчаса Анна снова спустилась.

Невысокая русоволосая женщина копошилась на кухне. Анна посмотрела на часы над камином – одиннадцать часов утра. Хозяйка пришла приготовить обед.

Елена оказалась любительницей поговорить. О погоде, о детях, о мировых новостях. Пересказывала местные сплетни. При этом руки словно сами по себе мыли, чистили, резали, гремели кастрюлями и сковородками. Голос был приятный, ярко-выраженный белорусский акцент казался забавным. Аня, всегда считавшая себя любителем одиночества, с удовольствием болтала с этой простой деревенской женщиной.

Добрынина всё же решила выяснить, кто недавно над ней хихикал. Но Елена стала утверждать, что в усадьбе несовершеннолетних нет.

- Может, кто из работников привёл ребёнка, а вы не знаете?

- Так мы чужих не нанимаем, всё сами. Я, муж мой, мама, старшая дочка и зять. Младшая, студентка, в городе учится, но все выходные и каникулы здесь, с нами, тоже помогает. Летом иногда берём работников временных, когда постояльцев много. Но сейчас никого.

- Кого я тогда слышала? Призрака? – Аня улыбнулась.

- Тут, конечно, много чего случалось, из чего могло бы привидение появиться. И для бизнеса полезно – такие вещи туристов привлекают. Но чего нет, того нет. – Женщина развела руками.

- А что случалось? – Ане совсем не хотелось уходить. На кухне было тепло, вкусно пахло, да и Елена – уютная, добродушная, нравилась Добрыниной всё больше. Хотелось и дальше сидеть вот так, за большим деревянным столом и слушать всякие истории.

- Могу и рассказать кое-что, если интересно.

- Очень!

Хозяйка как раз закончила кашеварить – на плите в кастрюле булькал суп, в духовке подрумянивалась картофельная бабка. Елена поставила чайник и села за стол напротив Анны.

- Бабушка моя покойная рассказывала. Ещё до войны дело было. Жила-была сиротка, скромная да работящая. Полюбила парня из соседнего села. У того невеста была, но он и нашу девку приветил. Забеременела сирота, а хлопец взял, и женился на той, «приличной», что до свадьбы не давала. Дурочка сначала надеялась на что-то, а потом, когда живот на нос полез, взяла и повесилась. Хата её прямо здесь стояла, на месте нашей усадьбы. До нас долго здесь никто не жил. Мы вот купили в начале двухтысячных.

- Да, жуть. Только разве можно было в таком месте дом строить? Не страшно?

- Глупости. – Отмахнулась Елена. – Во-первых, мы во всякое такое не верим, а во-вторых, батюшку приглашали перед строительством, он всё освятил.

Аня поморгала, слабо понимая, как сочетаются неверие в мистику и священник, но промолчала.

Вернулись Добрынины. Свекровь сняла куртку и очень быстро, не здороваясь ни с Еленой, ни с невесткой, поднялась наверх. Геннадий Иванович наоборот, благодушно поздоровался, похвалил запахи, витающие в кухне, и стал любезничать с кухаркой. Лёша схватил жену за руку и потащил на второй этаж.

- Лёшик, что случилось?

- Идём.

- Куда.

- Любимая, давай быстрей!

Буквально втолкнув жену в комнату, Алексей повалил её на кровать, задрал юбку, стянул колготки и трусы. Аня от неожиданности не сопротивлялась. Сам Добрынин даже не стал раздеваться – просто расстегнул ширинку, повалился на жену и очень грубо, торопливо вошёл. Анна вскрикнула от боли.

Через две минуты всё было кончено. Лёша куснул девушку за ухо и сполз с неё. Подтягивая колготки, Аня обиженно сопела.

- Прости, Аннушка, за это непозволительное поведение. Просто очень соскучился, всё утро думал о тебе.

«Ненавижу, козёл!» - Аню прямо трясло от ненависти. Но она лишь мягко улыбнулась:

- Да ладно, мне даже приятно. Не то, что ты сделал, конечно, а осознание того, что ты меня так сильно хочешь.

- Да, я тебя очень, - Лёша зевнул, вытащил из-под покрывала подушку и зевнул, - очень люблю.

Через мгновение мужчина мирно засопел.

Анюта подавила желание взять вторую подушку и положить мужу на лицо. «Что на этого мямлю нашло? Нет, я не смогу с ним жить. Надо разводиться».

***

Тридцать первое декабря началось ужасно. В восемь утра гостиница наполнилась топотом, радостными криками и смехом. Поворочавшись немного, Анна вздохнула и вылезла из-под одеяла – сон пропал.

А вот супруг дрых без задних ног, никак не реагируя на шум. Сделав небольшую зарядку, женщина решила сходить в душ. Взяла полотенце, открыла дверь в коридор и сделала первый шаг.

Дети едва не сбили с ног. Один из мальчишек остановился, обернулся, посмотрел на вжавшуюся в стену Анюту и проорал: