Вырай

- Давайте посмотрим ещё раз, если хотите.

- Нет-нет! – Торопливо сказал председатель. – Не смогу я это второй раз смотреть, извините. Это точно они.

Человек молчал, раздумывая. Игнатьевич старался дышать глубоко и медленно, стараясь унять боль в сердце.

- Вы точно уверены?

- Точно. Это они. Зуб даю.

- Ладно, не буду вас мучить. – Принял решение представитель закона. – В принципе, мы и так это знали, сличили по документам. Но, сами понимаете – они выглядят гораздо младше паспортных фотографий, поэтому нужен был кто-то, кто знал их лично. Спасибо за сотрудничество.

Игнатьевич устало махнул свободной рукой – мол, никаких проблем, обращайтесь, если что, и поморщился.

- Подпишите вот здесь, здесь, и здесь. И не забывайте - не стоит распространяться об увиденном.

За последние две недели председатель таких бумажек подписал уже штук двадцать, поэтому подмахнул не глядя.

Лейтенант Буревич вас проводит. Сейчас я его вызову.

- Скажите, э-э-э, товарищ. А что с теми, кто вёл съёмку?

Гэбист помолчал, но, видимо, решил, что председатель заслуживает узнать финал:

- Гарбузовича мы не нашли. А Урядов погиб, его тело мы вытащили.

- Тоже убили? Эти, подзелёнковские?

- Нет. Он, видимо, бежал в панике, не разбирая дороги. Споткнулся, разбил голову.

Когда председатель ушёл, в здание влетел запыхавшийся солдат:

- Нет их. Сбежали в Объект и как в воду канули. И машина их с кладбища исчезла - там дежурил Кучкин, он клянётся, что не отлучался никуда. Один раз мошка в глаз попала, проморгался – автомобиля нет. И звука двигателя не слышал. Так что не могли они на нём укатить.

- Свободен.

«Не нравится это мне. Журналисты, чтоб их чёрт забрал. Не хватало ещё мировой огласки».

Человек подумал, а потом взял в руки телефон. Стоило об инциденте с корреспондентами сообщить вышестоящим.

***

Татьяна Петровна, можно? - В кабинет заглянула Екатерина Семёновна.

- Конечно, проходите. Что у вас – опять давление шалит?

- Да не. – Махнула рукой старушка. – Мы к тебе по делу.

Дверь распахнулась, и удивлённая девушка увидела целую делегацию пенсионерок: Екатерину Семёновну, Антонину Николаевну, Бабу Лену, ещё четырёх пожилых жительниц Красноселья, одну из Яблоневки и двух из Потаповки.

- Здравствуйте, - удивлённо пискнула фельдшер, встала из-за стола и сделала шаг назад.

- Ты чего, девка? Мы ж тебя не бить пришли. – Захихикала баба Лена. - Сказано же – по делу.

- И по какому? Да вы присаживайтесь. – Показала Татьяна на кушетку, покрытую клеёнкой.

Николаевна и сухонькая потаповская старушка, имени которой Таня не помнила, присели.

Женщины молчали, поглядывая друг на друга. Никто не хотел говорить первым. Поэтому фельдшер взяла инициативу в свои руки:

- Так. Екатерина Семёновна. Что случилось?

Оратор был определён. Пенсионерка затараторила:

- Мы тут хотим один ритуал провести. Он очень трудный. Нужна твоя помощь.

- Моя?! – Поразилась девушка.

- Ну, не только твоя. Почти все жэнщчыны должны участвовать.

- А что за ритуал?

- Защитный. – Вступила в беседу Николаевна. – Я, правда, не совсем уверена, что он от нечисти – бабка моя его подписала «Помощь от всякого лиха».

- Не слухай Тоньку. – Перебила Семёновна. - Она нам вчера говорила, что очень похоже как раз на все заговоры, что от нечистиков помогают. Только, как это…

- Хлебальней. – Подсказала Баба Лена.

- Глобальней! Эх, Ленка, молчи уж, раз не знаешь! Так вот. Это нам и надо. К тому же другого варианта нетути, на власти надежды нет, а жить хочется.

- Окей. Так что я должна делать?

- Смотри, девка. – Николаевна вновь взяла слово. – Ритуал простой, как драник. Вокруг места, которое надо защитить – хаты, или всей деревни, старые бабы тянут плуг. Замужние бездетные, как ты, плуг ведут. Ззаду идут незамужние младше восемнадцати, читают заговор. Рожавшие следят, чтобы мужики не мешались и не подглядывали.

Мысленно Таня быстро разложила роли с точки зрения функционирования репродуктивной системы: вместо лошадей - женщины после климакса; вместо пахаря – ведущие половую жизнь, но бездетные; читающие текст – юные девушки, только вступившие в половое созревание; контролирующие процесс - зрелые, в самом расцвете сил.

- Мы хотим опахать Яблоневку, Красноселье, Потаповку и дороги между ними. Получается, по кругу если идти, километров тридцать, мы за один раз всё равно не успеем – надо начать с закатом и закончить с рассветом. Но за три-четыре ночи управимся.

- Вы с ума сошли? – Забыла о вежливости Таня. – Ладно, я, молодая, и то, сомневаюсь, что смогу пешком тридцать километров пройти, за плугом тем более. А вы? В паспорт давно заглядывали?

Старушки обиженно засопели.

- Извините. – Смутилась фельдшер. – Не хотела вас обидеть.

- Таня Петровна, мы, конечно, старые, но не дуры. Три перед плугом, одна за ним, меняться будем каждые пять километров. Так что не надо тут. Панику разводить. – Фыркнула одна из потаповских.

- Допустим, пять километров я выдержу. Но ведь сейчас жара какая стоит!

- Так ночью пахать будем! И голышом! Так что не упреем, – умоляюще сказала баба Лена.