Выполнение обещаний

Их обустройством в небольшой трехкомнатной квартире занимались Тоня Свиридова и хорошо знакомые жены офицеров, к ним прибегали подросшие мальчики, и Гриша забегал и рисовал похорошевшую Дину и Левушку с его неизменной трубкой.

– Как ты думаешь, Лео, мы здесь надолго?

– Это зависит от Свиридова … Или от того, что мы будем здесь делать …

Несколько раз Свиридов брал Льва Вонифатьевича и Дину Егоровна с собой на заседание некой группы, занимающейся, как поняли Утечкина и Худобин, вопросами технической разведки.

Объем материалов, с которыми им пришлось там заниматься, был весьма велик, но Левушка быстро освоился и нашел общий язык с тамошним математиком …

Левушку и Дину несколько удивило то, что никаких ограничений в доступе к материалам они не испытывали – на их вопросы все отвечали достаточно исчерпывающе, все папки и файлы были совершенно доступны. Но иногда вопросы, которые им задавали, ставили Левушку и Дину в тупик – их собеседники почему-то считали, что они должны знать ответы на эти вопросы.

Когда Левушка и Дина поделились этим со Свиридовым, тот весело посмеялся.

– Товарищи офицеры! Вы все-таки учитывайте, что наши новые сотрудники давно не были в Штатах и интересующей вас информацией не располагают!

НА АРБАТЕ

– Ребята, мне понадобиться легальная точка на Арбате.

– Папа, чем мы можем тебе помочь?

– Я хочу прогуляться туда, как говорят – прошвырнуться. Там много художников, певцов и музыкантов, артистов …

– Папа, а я там тогда, помнишь, помог одному художнику? Я мог бы посидеть около него и порисовать. И посмотреть кругом, если нужно …

– Гриша, я боюсь!

– Ну, что ты, мама? Я же просто посижу и порисую – больше ничего.

– А нам с мамой так хочется помочь вам и побыть рядом …

ГРИША РИСУЕТ

Гриша прошелся по той части Арбата, где в основном обосновались художники-моменталисты – это поближе к Арбатской площади.

Кивнул знакомым, постоял около некоторых художников, работающих с клиентами.

Гришу окликнул один из его знакомых, которому он когда-то помог, нарисовав портрет клиента со сложным лицом.

– Привет, Вадимыч. Как дела? – дождавшись окончания рисунка спросил Гриша.

– Привет, Григорий. Дела идут, а денег нет … Клиентов мало, а пальцы все равно болят. Хочешь, сядь, поработай …

– Идет.

Гриша сел перед мольбертом, прикрепил лист бумаги, перебрал карандаши.

К нему подошли две девушки, судя по повадкам – приезжие.

– А вы нас сможете нарисовать?

– Конечно, и с удовольствием. По отдельности или вместе?

Гриша отпустил комплимент, определяя по реакции уровень интеллекта клиенток, быстро подстроился и уже через несколько секунд девушки громко смеялись.

Гриша усадил одну из девушек, и, делая вид, что затачивает карандаши, стал всматриваться в девушку, стоящую рядом с сидящей. Потом быстро нарисовал – но не ту, которая сидела перед ним и старалась выглядеть так, как считала нужным для парадного рисунка.

Гриша снял с мольберта рисунок и, не показывая девушке, наколол чистый.

– Потом, потом. Вот нарисую вас обоих, тогда и покажу.

И он усадил вторую и стал присматриваться к вставшей. Она перестала позировать и стала вполне естественной. Так ее и нарисовал Гриша.

У Гриши за спиной стоял Вадимыч и еще кто-то из постоянных «творческих» личностей, шепотом обменивавшимися впечатлениями.

– Вот, милые мои девочки, ваши портреты!

Девушки были удивлены, но им ужасно понравилось, и они, расплачиваясь, кокетничали с Гришей, строили ему глазки, оборачивались уходя.

– Ну, ты, Григорий, даешь!

– Мастер! Ей-ей – мастер!

А перед Гришей уже стояли молодожены – они видели рисунки девушек и хотели получить не менее профессиональные портреты. Гриша быстро нарисовал их, используя тот же метод наблюдения и игнорируя позирующего перед ним. Молодым тоже очень понравилось.

Количество зрителей за спиной у Гриши увеличилось, но Вадимыч прогнал любопытствующих – он помнил, как это не любит художник.

Гриша специально рисовал с некоторыми искажениями – он помнил свой первый опыт тут, на Арбате, среди моменталистов.

Тогда рисунки Гриши настолько отличались от рисунков местных художников, что это чуть не вызвало резкого обострения отношений. Но тогда Гриша мгновенно понял причину обострения, перестроился и стал рисовать в несколько иной манере и снизил «художественность» своих рисунков. Этим приемом он воспользовался и сейчас, но все равно около него образовалась небольшая очередь.

Гриша обозначил конец очереди, нарисовал всех и встал.

– Все, Вадимыч, садись на свое рабочее место.

– Гриша, смотри, ты заработал кучу денег!

– Знаешь, Вадимыч, это даже очень полезно – мне сейчас деньги очень нужны. Я пожалуй приду к тебе еще, ладно? – Гриша не считая половину денег отдал Вадимычу.

– Приходи, приходи. Мы с тобой договоримся!

СВИРИДОВ не УДЕРЖАЛСЯ

А на другом конце Арбата среди уличных певцов и музыкантов медленно перемещался Свиридов. Он шел походкой бесконечно усталого – или не совсем трезвого – человека, опустив голову. Потрепанная куртка, темные очки и далеко не новая бейсболка делали его неотличимым от толпы.