Выпить и умереть

— Вообще-то инспектор Фокс совершенно прав, — заметил Аллейн. — Дело в том, что расследование ложится на Скотленд-ярд только тогда, когда случай доложен и представлен местным суперинтендантом. Однако если бы вы могли сообщить мне в неофициальном порядке, в чем состоит ваш вопрос, то мы могли бы поладить…

— Ну что ж, сэр, говорить кое-что — лучше, чем ничего, — заявил Эйб Помрой. — Поймите, впервые какая-то уголовщина вмешалась в мою жизнь. В «Перышках» всегда было чисто и хорошо, и я не имел ни малейших затруднений с клиентами… Мы соблюдаем закон, черт возьми, и почему закон не хочет нас защитить?

— Так вы упомянули об уголовных преступлениях? — переспросил Аллейн.

— Ну так о чем же другом, сэр? Ведь вы же понимаете прекрасно, что смерть мистера Уочмена не была просто несчастным случаем!

— Давайте начнем по порядку, — заинтересовался Аллейн. — Вы пришли к нам с сообщением, что…

Эйб открыл было рот, но сказать ничего не успел, поскольку Аллейн продолжил:

— …сообщением, что смерть мистера Уочмена не была таковой…

— Неслабо сказано, — заметил Эйб Помрой. — Круче не скажешь!

— Решение суда дословно состояло в том, что мистер Уочмен умер от отравления цианидом, без указания на путь, как в его организм поступил яд…

— Ну и как вам нравится этот вердикт? — саркастически вопросил Помрой. — И каков результат? Результат таков, что тупой, как точильный камень, мистер Нарк ходит по поселку и всем твердит, что я будто бы отравил мистера Уочмена по халатности своим синильным ядом… Но слушать без дрожи его могут лишь одни природные кретины, сэр, право слово.

— Звучит очень бодро, — заметил Аллейн. — А кто такой мистер Нарк?

— Да это старый глупый фермер, сэр, и я бы не обращал на него ни малейшего внимания… Я-то знаю, что у него язык подвешен только других поливать грязью, это да… Меня тревожит, что и соседи его слушают, а это мне неприятно. Это всю мою торговлю портит. — Эйб понурился. — Но я тут ни при чем, сэр. Бутылочка с ядом стояла на своей полке несколько дней, и если из нее и брали, то по злому умыслу, а вовсе не по халатности, как Нарк изволит выражаться. И к тому же, если разумно рассудить, сэр, в мои лучшие стаканы не могла попасть отрава, которая стояла за стеклом! Я это утверждаю! А вы, сэр, считаете, что так могло быть? Ишь ты, случайно смертельный яд попал в бокал!

— Действительно, это выглядит как колдовской трюк, — улыбнулся Аллейн.

— Ну так это и я говорю…

— А что насчет дротика скажете, мистер Помрой?

— Ха! — подскочил Эйб Помрой. — Этот чертов дротик! Ежели верить дураку Джорджу Нарку, так я собственноручно отравил тот дротик синильной кислотой! Еще чего! Поверьте мне, сэр, дротики были распечатаны из упаковки за пять минут до того, как с ними началась игра в баре!

— Ах да, конечно, ведь это же был новый набор, если я не ошибаюсь.

— Именно так, сэр, точно! Именно ими они и стали играть в «круглые сутки», а потом вытворять свои шуточки с рукой… Это были именно новые дротики, сэр!

— А все-таки, — заметил Аллейн, — химик обнаружил следы синильной кислоты на том дротике, который поранил мистера Уочмена.

Эйб пришлепнул ладонью по колену.

— Да ведь он дурной, небось, энтот ваш химик! — крикнул он. — И об той же дури талдычит наш мистер Нарк каждый раз, как только пасть разинет! Да посмотрите сами, сэр! Прошло до черта времени, больше суток, с того чертова мгновения, как я поставил эту чертову бутылку в шкаф! И потом, как это я мог успеть заразить синильной кислотой ихние дротики?

Аллейн посмотрел на потное, честное лицо трактирщика и сказал мягко:

— Да, это и впрямь выглядит неестественно…

— Неестественно… Да это попросту чушь собачья!

— Но…

— Ежели яд и попал через этот чертов дротик, — зашептал Помрой, пригнувшись к Аллейну, — так это по злому умыслу, а не по недосмотру или там по моей халатности, как мистер Нарк говорит. Я и халатов-то, ваша честь, отродясь не надевал!

— Но как вы считаете…

— Да никак я не считаю! — воскликнул Ном-рой. — В смысле считать — так пусть суперинтендант наш Николас Харпер считает! И в результате его идиотских подсчетов получится небольшой, маленький такой, кукиш! Дуля! Вот и все!

— Да-да, — поспешно согласился Аллейн. — Но вспомните, что мистер Харпер отвечает за множество вещей, правильно? И не думайте, что раз он вам не сказал много чего, так он…

— Да это просто не то слово — «не сказал много чего»! — взревел Эйб Помрой. — Что вы мне мозги пудрите! Мой сын с Ником Харпером ходил в школу, и я его знаю как облупленного! А теперь он сидит за своим чертовым столом и смотрит на меня, будто я дурень последний, а ведь в свое время списывал у моего сына по математике!.. Да он просто дальше своего носа не видит и видеть не хочет, вот в чем беда… Но меня другое беспокоит. Что станется с «Перышками», ежели так продолжится и дальше? Разоримся, по миру пойдем? Какая у нас торговля получится, а ведь мы ведем свое дело вот уже второй век…