Вынужденная посадка

– Вытаскиваем скорей! – откликнулся… Плюх. – Лишь бы сердце выдержало…

«Оно уже не выдержало, оно же не чугунное, – подумал сталкер, удивляясь тому, что все еще может это делать, и тому, что слышит убитых им людей. – А-а!.. Я ведь тоже уже там, где и они».

Но тут он почувствовал, что его куда-то тащат. А когда открыл глаза, увидел вокруг блестящие розовые стены «туннеля» и склонившихся над собой косморазведчика и девчонку. Над их плечами торчала треугольная голова «кузнечика».

– Как же ты мог, а?.. – глядя Шершню в глаза, покачала головой Забияка. – Не зря ты мне сразу не понравился.

– Ладно, перестань, – сказал ей Плюх. – Я ведь на него попер, вот и получил. А ты сама бы в него пальнула, если бы он не опередил. – Разведчик перевел взгляд на сталкера: – Ну а ты, красавчик, знай – у Блямса кровь вовсе не зеленая, а такая же красная, как и у нас. И вот за то, что ты стрелял в него, безоружного, я тебе, когда очухаешься, морду начищу.

Глава 24

Перед тем как шагнуть внутрь пурпурной пирамиды, косморазведчик невольно подумал, что Шершень был прав: круглый сиреневый вход в нее и впрямь напоминал пасть, а виднеющееся в глубине розовое нутро – глотку. Опасность этого шага Плюх вполне осознавал; вероятность погибнуть внутри неведомой конструкции была не просто велика, она превышала все разумные пределы. Но остаться снаружи значило погибнуть наверняка, стопроцентно, с учетом того, что у него полностью разрядились скафандр и бластер, а у Шершня с Илоной запас патронов был тоже далеко не безграничен.

И разведчик вошел внутрь. Он даже не стал оглядываться, знал, что Блямс пойдет за ним точно. А остальные… Остальные сами должны решать за себя. И все же, когда помимо желто-зеленого друга за ним последовала Илона, Плюху стало легче на душе.

– Ну ничего ж себе! – завертела головой девушка. – И правда, словно в глотке.

– Я о том же подумал, – кивнул косморазведчик. – Но будем надеяться, что это все-таки не она.

– Будем ждать Шершня? – спросила Илона. – Что-то он не особо сюда рвался.

– Думаю, стоит подождать. Шершень не дурак, должен понимать, что иначе точно погибнет.

– А ты, Блямсик, как себя чувствуешь? – поинтересовалась у «богомола» девушка.

Блямсик чувствовал себя неважнецки. Его опять стало трясти. Он сжался в комок, закрыв лапами глаза, и даже не блямкал.

Плюх, чтобы немного успокоить друга, положил ему на плечо ладонь. И Блямс, заверещав, подпрыгнул вдруг и помчался вперед по розовому, круглому, словно труба, «коридору».

– Зачем ты его напугал? – стрельнула суровым взглядом Илона. – Бежим скорее за ним!

– Да я не пугал… – бросился догонять ее разведчик. – Я успокоить хотел!..

Плюх ожидал, что дальше будет темно. Однако этого не случилось. Казалось, сами розовые стены излучали свет, да так оно, скорее всего, и было. Но даже несмотря на это, увидеть Блямса пока не представлялось возможным – «коридор» не был прямым, плавно выгибаясь то в одну, то в другую сторону. А вскоре и вовсе разделился на два рукава.

– Куда? – обернулась Илона. И тут же, не дожидаясь ответа, рупором поднесла ко рту ладони и крикнула: – Блямс! Блямсик! Где ты?!

Звук в этом странном месте раздавался глухо, словно в сыром погребе. Впрочем, розовые стенки «коридора» и впрямь казались влажными, а так ли это на самом деле, проверять разведчику не хотелось.

– Куда побежим? – снова повернулась девушка.

– Без разницы, – ответил Плюх. – Все равно не узнаем, пока не проверим.

– Давай разделимся.

– Вот уж нет, – помотал головой разведчик. – Не хватало всем потеряться. Давай проверять по порядку, слева направо. Сначала проверим один рукав, а если Блямса там не окажется – второй.

– А если они по сто верст, рукава эти?

– Вряд ли. Снаружи этот… гм-м… «поселок» не такой уж и огромный, километр в длину самое большее.

– Хорошо, – кивнула Илона. – Тогда не будем терять времени, побежали!

– Может, тебе стоит остаться, подождать Шершня?

– Чего его ждать? Он сталкер, и один не пропадет. Но если хочешь – жди, а мне Блямсик дороже.

Не дожидаясь реакции Плюха, девушка побежала по левому ответвлению «коридора».

– Ёшки-блошки, – пробормотал косморазведчик, – и в самом-то деле! Что мы ему, няньки?..

Он бросился догонять Илону, опасаясь потерять и ее. Но пробежал совсем немного, как стены начали вдруг резко уходить в стороны и вверх.

– Илона! – закричал Плюх, но тут же увидел впереди озирающуюся вокруг девушку.

Разведчик побежал к ней, но голова у него внезапно закружилась. Падая, он увидел, что Илона тоже опустилась на колени, а затем повалилась набок.

«Ну вот и все, – мелькнула в угасающем сознании мысль. – Хорошо, что не больно и быстро».

А уже в следующее мгновение Плюх понял, что сидит на тротуаре оживленной улицы. Он встряхнул головой, однако наваждение не исчезло. Мало того, он узнал эту широкую, с зеленой аллеей посередине, улицу… И немудрено, ведь это же был его родной Ростов-на-Дону! А улица – ну конечно же, Пушкинская! Вот и старинное одноэтажное белое здание Музея изобразительных искусств, контрастно выделяющееся на фоне волнообразных, сверкающих стеклом новомодных архитектурных гигантов.