Вынужденная помолвка

Дариус шевельнулся, на его лице появилось вежливое удивление, когда он взглянул на Грейс.

— Разумеется, дорогая. Я буду в моем… в кабинете почти все утро. — Он выглядел раздраженным этой запинкой, его лицо помрачнело, когда он повернулся к жене своего покойного брага. — Извини, Маргарет.

Герцогиня попыталась с достоинством улыбнуться, но эту попытку испортило то, что ее губы слегка дрожали, а глаза были полны слез.

— Теперь это твой кабинет, Дариус.

— Да, по… черт побери! — Лицо Дариуса стало еще мрачнее. — Прошу прошения, леди. — Он напряженно улыбнулся. — Боюсь, я нахожу эту ситуацию невыносимой.

^—Полагаю, — мы все тоже. Дариус. — Герцогиня опустила голову. — Извините меня. Мне лучше пойти спать.

У Грейс заболело сердце, когда она смотрела, как ее тетя уходит из столовой. Герцогиня словно сжалась за прошедшие дни. Ее походка больше не была молодой и легкой, а лицо выглядело на все сорок восемь лет.

Глаза Грейс заблестели от гнева, когда она повернулась к Дариусу.

— Вы специально ведете себя так жестоко, ваша светлость?

Дариус казался застигнутым врасплох таким нападением, но быстро спрятал это чувство, его красивое лицо казалось непроницаемым, а темно-синие глаза холодно смотрели на девушку.

— Ты переходишь границы, Грейс.

— Неужели? — Ее щеки вспыхнули от гнева. — Моя тетя только неделю как овдовела, а вы…

— Думаю, я откажусь от бренди и вместо этого вернусь в гостиную с Грейс.

Люсьен поднялся и притянул Грейс к себе за локоть.

Дариус, нахмурившись, посмотрел на своего друга детства, потом повернулся к Грейс, выражение его лица было неумолимо строгим.

— За последнюю неделю я чуть не забыл, что вы помолвлены. — Он резко кивнул. — Я разрешаю тебе пойти в гостиную с Люсьеном, Грейс.

— Идем, Грейс. — Люсьен не дал ей возможности озвучить комментарий, который, как он видел, вертелся у нее на языке, и решительно вышел из комнаты, увлекая за собой Грейс. Он раздраженно повернулся к ней, как только они оказались в холле.

— Ты в большей опасности, Грейс!

Она не выглядела раскаивающейся.

— Ты…

— Речь не обо мне, Грейс. И не о тебе. Неужели ты думаешь, твоя тетя одобрила бы то, что ты устраиваешь сцены от ее лица за столом?

Грейс опустила глаза:

— Это было несправедливо, Люсьен.

— Если ты посмеешь атаковать Дариуса в такой же манере во второй раз, ты увидишь, что он может быть более чем несправедливым! Нравится тебе это или нет, но теперь это его дом, и ты находишься в нём только по его разрешению! Продолжишь в том же духе, и он выбросит тебя на улицу.

— У меня есть собственный дом в Корнуолле…

Люсьен покачал головой:

— У тебя есть собственность и деньги, которые положены в фонд до момента твоего замужества. А пока они остаются под контролем Дариуса!

Теперь Люсьен намеренно был жестоким. Ради Грейс. Она не должна повторять обвинения, которые были лишь сплетнями и слухами.

Лицо Грейс побледнело, когда она осознала правду его слов. Она здесь с разрешения Дариуса. Как и все они.

— Я перееду в Дауэр-Хаус с моей тетей через несколько дней…

— Только если Дариус позволит. Ты его подопечная, Грейс. Он решает, уехать тебе или остаться, — жестко добавил Люсьен.

Грейс испуганно взглянула на него.

— Возможно, теперь перспектива выйти за мена замуж не кажется тебе такой отвратительной? — Улыбаясь поинтересовался он.

Она не мигая, смотрела на него.

— Сменить одного деспота на другого? Ты это хочешь сказать?

Люсьен нахмурился:

— Грейс, ты серьезно рискуешь получить те шлепки, о которых мы говорили раньше!

Выражение ее лица было презрительным.

— Хотелось бы посмотреть, как ты это сделаешь!

— Нет, Грейс, у тебя не получится меня спровоцировать, — холодно отрезал Люсьен. — Советую тебе, прежде чем продолжишь, учитывать чувства своей тети.

— Именно о своей тете я и думаю.

— Герцогиня, если ты не заметила, смирилась с переменой обстоятельств. Ты, однако…

Люсьен замолчал, услышав повышенные голоса, доносящиеся из столовой:

Нет… Только один повышенный голос. Принадлежавший Френсису.

Голос Дариуса был тихим шепотом по сравнению с его.

Люсьен не мог слышать, о чем говорили братья, лишь тон их голосов подсказывал ему, что беседа была не из приятных.

— Вот, — с удовлетворением проговорила Грейс. — Неужели ты и теперь не понимаешь, что Дариус…

— Теперь он для тебя герцог Карлайн, Грейс. Для всех. Со всей властью и привилегиями, которыми наделяет его титул.

— Но…

— Он герцог Карлайн, Грейс!

Она упрямо поджала губы.

— Твой брат тоже герцог, но я не верю, что он опустился бы до криков и запугивания, чтобы добиться своего!

Люсьен печально улыбнулся:

— Хоку не нужно повышать голос, чтобы его указания соблюдались. Его характер просто этого не позволяет!

Вспомнив свою недолгую встречу с надменным и аристократичным герцогом Стоурбриджем, Грейс вполне в это поверила.

— Но…

— Грейс, все братья спорят время от времени, — нетерпеливо возразил Люсьен.

— И ты споришь со своими братьями?