Вынос дела

Но обижаться не стоило. Наоборот, столь неласковый прием только обрадовал меня. Значит, выгляжу как надо. Пришлось потратить целый час, дабы достичь нужного эффекта.

Свои русые волосы я щедро обмазала парикмахерским воском. Пушистые пряди склеились, приобрели вид «сосулек» и слегка потемнели. Воск – отличная штука. Малюсенькая капелька помогает сохранить безупречную прическу, столовая ложка – превращает в неряху с давно не мытой головой. Я собрала волосы на затылке в коротенький хвостик и перехватила их ярко-зеленой махрушкой.

Потом старательно намазала лицо автозагаром. Если накладывать крем неровно, то он проявится пятнами, и у всех сложится впечатление, будто вы никогда не ухаживаете за обветренной и слишком сухой кожей. Чуть-чуть темно-серых теней, растертых под глазами, тоже творят чудеса. Получается изможденный, какой-то голодный вид. Впрочем, пара тампончиков, всунутых за щеки, разом меняет овал лица, а на один из передних зубов я нанесла слой специальной черной краски. Для пущей таинственности с помощью контактных линз изменила цвет глаз, потом, поколебавшись, наклеила на подбородок «шрам».

Такая тоненькая, прозрачная полоска, похожая на пластырь. Кожа под ней собирается и выглядит, как натуральный, не слишком аккуратный шов.

Под стать «даме» была и одежда – вытянутый в разные стороны трикотажный костюмчик фирмы «Панинтер», а поверх куртка-ветровка ядовито-оранжевого цвета с надписью «Brourlin». Единственно, от чего я не смогла отказаться, так это от хорошей обуви. Ноги у меня чувствительные, и дешевые ботинки моментально натирают мозоли. Постояв в задумчивости возле шкафа, я извлекла отличные кожаные мокасины от Гуччи, легкие, удобные и, конечно, дорогие. Но наш человек воспринимает дорогую обувку как что-то невероятное, круто навороченное, на многокилометровой платформе или с пряжками, усыпанными «каменьями». Поэтому простые, без всяких прибамбасов туфли не вызовут интереса, к тому же я от души испачкала несчастные мокасинчики в горе строительного мусора.

– И ди, иди отсюда, – заявила дежурная, окинув меня оценивающим взглядом, – убирайся подобру-поздорову, пока охрану не кликнула. Тут не подают.

Я униженно загундосила:

– Дык ведь Борька велел явиться, он тута в балете выплясывает.

– Вы его мать, что ли? – слегка помягчела девица.

– Нет, деточка, соседка я им, почитай всю жизнь на одной лестничной клетке живем… Вот пообещал, возьмут уборщицей, вроде Бориска с хозяином договорился…

Неожиданно девушка улыбнулась:

– У нас хозяйка Софья Михайловна, только тебе, тетка, не сюда, здесь вход для гостей. иди во двор, там есть железная дверь. Позвони в звонок.

Я послушно отправилась по указанному адресу. На этот раз налетела на крепкого, словно литого парня. Выслушав сбивчивый рассказ, он велел:

– Покажи сумку!

Я покорно раскрыла позаимствованный у Маруси ридикюль из искусственной лаковой кожи. Девочка польстилась на дешевизну и купила его в «Самаритэн» во время осенней распродажи. Но блестящая клеенка моментально потеряла вид, потускнела и пошла белесыми пятнами.

– Подымайся вон по той лестнице и аккуратненько в первую дверь постучи, – наставлял меня парень, – Софья Михайловна наглых не любит.

Краем сознания я отметила, что откуда-то знаю это имя и отчество, но бездумно послушалась охранника. На аккуратное поскребывание раздался возглас:

– Входи.

Я толкнула створку и оказалась в довольно большом помещении этакого будуарно-кабинетного стиля. Всюду плюшевые диваны, бантики, воланы, торшеры и строгий серый офисный письменный стол у окна. За ним в шикарном вертящемся кожаном кресле сидела… Соня. Та самая медсестра Соня, жена Артема, благодетельница гримера-наркомана Павла Филонова и сестра Тани.

От неожиданности мои ноги попятились назад. Соня расценила движение по-своему и ухмыльнулась.

– Чего испугалась? Иди, иди, не кусаюсь. Ты, что ли, Борькина соседка?

– Да, – проблеяла я хриплым голосом.

– Пьешь?

– Ни в жисть, – заверила я хозяйку.

– Больная?

– Не-а, здоровая.

– Почему худая такая?

Я развела руками:

– С чего толстой-то быть? Доходов у нас кот начихал, один геркулес да «Олейна».

– Ладно жалобить, – отмахнулась Соня, – послушать, так все прямо с голоду мрут, а посмотреть, так и в Турцию катаются, и дубленки покупают.

Я побоялась возразить.

– Сто баксов в месяц, – отрезала хозяйка, – начинать прямо сейчас. Убирать комнаты, туалеты, ванные, как только номер освободится, ты туда с тряпкой, постельное белье меняешь, полотенца, коврик в ванной и все насухо вытираешь. Что увидишь – молчишь. Если кто из гостей кошелек забыл, часы или, например, кольцо, упаси тебя бог тронуть, сразу сюда неси. Пропадет что, имей в виду, мало не покажется!

Я испуганно ойкнула и зачастила:

– Как можно, всю жисть у людев убираемся и никогда нигде, могу рекомендации представить!

Соня сменила гнев на милость: