Выкуп за Ретифа

— Продолжая, хотел бы сказать, — опять встрял Ланчбан, — что недавно мне удалось добиться крупного достижения в области классификации видов. — Он повернулся к стене и повесил на нее карту. — Вот эти, с позволения сказать, основные блоки здания лумбаганской жизни, которые я здесь обозначил для удобства с помощью китайских иероглифов, способны к гигантскому развитию, но конечное число комбинаций скрещивания органов и тканей, выявленное с помощью египетских иероглифоведов, которое обеспечивает скрещивание видов в определенной последовательности, способно создавать еще большее количество сцеплений форм, еще более сложный комплекс сущностей, — все это в приложении схематически набросано греческими буквами и норвежскими рунами. Карта, конечно, в самом общем виде показывает теоретические взаимодействия биологических подгрупп и групп в составе гипер— и супергрупп в свете предложенной нами гипотетической интергрупповой структуры, а также планы общих свойств подразумеваемых в замеченных про— и контрпоказателях социальной мобильности и взаимозависимость моделей (образцов), выведенных тщательнейшим просеиванием слухов, поступающих, главным образом, с базарной площади. Разумеется, все это только сугубо приблизительно.

— О, да! Рощи полны звуков, а базары, так это уж… — закричал полуживой Паунцрифл.

— Да. Я, к сожалению, проскочил самую интересную часть, но раз уж так получилось, господин посол… может… У меня сегодня есть для вас несколько слайдов, — поспешно забормотал Ланчбан. — Эй, Фреди! — Он театральным жестом, рассчитанным на эффект, просигнализировал своему помощнику, прятавшемуся до времени за дверьми.

Общий свет потускнел и сфокусировался на трех изображениях, помещенных прямо над заплесневелого вида орнаментом, украшавшим одну из стен.

На одном из табло взору собравшихся предстало существо семи футов роста, с непропорционально большой головой, усеянной к тому же какими-то беспорядочными наростами и выступами. Кисти разных по длине рук были обращены вперед, словно бы существо показывало, что оно ничего не украло. Причем руки росли прямо из плоского тазового пояса, к которому также были как бы привязаны три задние конечности, весьма длинные и тощие. Каждая нога на конце разделялась на две стопы с большим количеством пальцев.

Все существо с ног до головы было обтянуто полушкурой-полукожей, покрытой бородавками в превеликом количестве и к тому же изукрашенной в пурпурный цвет.

Второе существо было что-то около четырех футов роста, с комковатой бугорчатой головой, украшенной рогами, клыками внушительных очертаний, выразительными глазами и пушистым красным гребешком, хорошо сочетавшимся по цвету с кольцом мохнатой шерсти на длинной гибкой шее.

Последнее из представленных на табло существ почти сплошь состояло из отвисшего живота, своеобразно и неприятно отдающего матовой желтизной, сложенных и похожих на обрубки крыльев, щупалец-клещей и группы головастых отростков, предназначенных, видимо, для передвижения.

— Здесь мы имеем лабораторные модели гипотетических образований живой природы, олицетворяющих собой то, что обещает быть самым популярным. Модели выполнены в натуральную величину. Это и есть то самое, — заключал Ланчбан тоном изобретателя вечного двигателя, — что я определяю термином…

— В целом, — прерывая его, дал свой комментарий Уорбатон, — я считаю, что тот приятель, что слева, имеет наиболее здоровый вид. Правда, он несколько некрасив… Но, с другой стороны, эти вполне узнаваемые конечности и в общем-то знакомые…

— Беру на себя смелость предполагать в существе справа наиболее высокую форму организации, — заговорил посол Джит. — Тем более, что он обладает неотразимыми органами зрения, весьма эффективными клешнями и, наконец, что тоже важно, спокойно миролюбивой окраской, напоминающей мою собственную.

— Стойте! — послышался тонкий голосок, прервавший дебаты. — Я протестую!

Все обернулись на крик и увидели стоящего возле своего места одного из наблюдателей-аборигенов. Он имел шесть ног, которые прочно расставил, как таракан, в разные стороны, и шесть рук, которыми размахивал перед собой, стараясь привлечь к себе внимание.

— Я протестую! Мало того, что вы выставили эти несчастные раздетые тела, унизив тем самым наши святые тайны, но вы даже не попытались выбрать хоть сколько-нибудь выгодную гамму освещения! Что они там делают? Танцуют? Поют? Бьют поклоны? Показывают фокусы? Просто стоят? Я, например, не вижу!

— Ты смотри! — изумленно зашептал Маньян Ретифу на ухо. — Я не предполагал, что наблюдатели говорят на языке Земли. Боже, а вдруг, все, что здесь говорилось, они восприняли не в том смысле?!.. А в смысле своих диких предрассудков?!

— В них вообще очень много удивительного, — ответил Ретиф. — Я, например, не могу взять в толк, как они не захрапели на лекции Ланчбана.

— Все это любопытно, — задумчиво произнес Маньян. — Я готов поклясться, что еще вчера у одного из этих шестиногих было три глаза, а сейчас… один.