Выкрутасы (ЛП)

Лейла откашливается.

— Да, поэтому я знала, что должна быть осторожна. Послушай, я, безусловно, пойму, если…

— … Нет! — Качаю головой, наполняя рюмку. — Бл*дь, нет. Я покончила со всем этим дерьмом. Не могу дождаться! Когда великое событие? Дата уже известна?

Надеюсь, у меня будет достаточно времени, чтобы разобраться со своим дерьмом.

— Через шесть месяцев.

— Хорошо.

Мне нужно играть в покер, я могла бы сорвать куш с таким безразличным лицом.

— Эй! — Вульф кивает мне головой. Его волосы стали длиннее и теперь касаются шеи. — Не переживай. Шесть месяцев — это очень долго.

— Определенно, — отмахиваюсь я, глотая свой напиток. — Очень, оооочень долго.

Кто-то должен меня прервать.

— Есть кое-что еще, — вмешивается Тэлон.

Я не пропускаю безмолвный разговор между ним и Вульфом.

— В чем дело? — Я наполняю все рюмки.

— В эти выходные… Мэддокс женится.

Бутылка выскальзывает у меня из рук, обрызгивая Лизу. Такое ощущение, что кто-то ударил меня кулаком в живот.

— Дерьмо, — восклицаю я, поднимая бутылку. — Мне очень жаль, Лиза.

— Ничего страшного!

Лиза бежит на кухню и возвращается с полотенцем.

Я сейчас заплачу.

Нет, это не так. Ты управляешь ситуацией.

Нет, я сейчас заплачу.

Я могу делать и то, и другое, потому что сейчас я плачу.

Рыдаю, снова падая на задницу. Я виню во всем водку.

Тэлон обнимает меня.

— Я здесь, малышка. Все будет хорошо.

Теперь я знаю. Мэддокс и Аметист расстались навсегда. Я должна закончить эту главу моей жизни, закрыть чертову книгу и начать совершенно новый роман — надеюсь, на этот раз без опечаток.

Глава 22

Шесть месяцев спустя

МОИ ГЛАЗА БОЛЯТ от пролитых слез, а сердце от потери любви. Любовь должна спасать мир, но она не смогла спасти даже меня. Смахиваю слезы со щек.

— Я любила его, — бормочу я тихо, здесь нет никого, кто бы услышал. Ненавижу это место и эти стены. — Если бы эти стены могли говорить, они бы выдали все мои секреты?

«Наверное, нет», — думаю я. Встаю с односпальной кровати и смотрю в окно, из которого открывается вид на свежескошенный луг. Вывеска «Психиатрическая больница Хикльберри» покачивается на ветру, это нормально, потому что я вижу ее в последний раз. Последний раз, когда я что-то вижу.

Все думают, что я сошла с ума, и, может быть, так оно и есть, но это из-за любви. Может я и сумасшедшая, но во всем виновата любовь. Он женат. Просовываю голову в петлю, пока она не оказывается у меня на шее, и закрываю глаза.

— Я люблю тебя.

Затем я делаю последний шаг с кровати.

— Снято! — Кричит Тим, режиссер, снимая наушники. — Ты хорошо справилась, малыш!

Спрыгиваю вниз и снимаю веревку.

— Спасибо, так и есть…

Я дрожу, беру пластиковый стакан кофе у своей помощницы. Дую в чашку.

— Аметист, у тебя запланировано интервью с «E! Hollywood» в эти выходные, если ты дашь мне…

Я отрицательно качаю головой.

— Нет, я не могу. В эти выходные свадьба моей лучшей подруги, так что еду домой. Я думала, что упоминала об этом? — говорю я, хватая сумочку и огромные солнечные очки.

Сериал снимается последние полгода. Теперь возле моего дома обитают папарацци.

Потрясающе.

Все из-за сериала.

Я, конечно, не Анжелина Джоли, но достаточно известна, чтобы привлечь к себе внимание.

— Нет, — говорит Алиша, потирая виски. — Все в порядке, я освобожу твое расписание на эти выходные.

— Спасибо, — я улыбаюсь ей.

Руки обвивают мой живот, губы прижимаются к шее.

— Эй, детка, ты готова прокатиться?

Трэвис Дэшелл. Мой парень и коллега.

— Ага! — Я вырываюсь из его объятий, надвигая очки на глаза. Мы выходим из «Studio 32» и направляемся к его красному «Феррари». Я раздраженно вздыхаю.

Мне потребовалось время, чтобы привыкнуть к Трэвису и его чрезмерности, но благодаря Лейле я хорошо знакома с его породой.

— Ты уже собрала вещи? — спрашивает Трэвис, глядя на меня поверх руки.

Я киваю, пью кофе и стараюсь не пролить его на обивку.

— Мне нравится черный цвет. — Я указываю на новый кожаный салон. Трэвис ухмыляется, вдавливая педаль газа в пол.

Я трогаю свои волосы.

— Вот дерьмо! — Снимаю с головы парик, бросаю его на пол и распутываю свои свежевыкрашенные розовые волосы из нелепого пучка.

Трэвис стонет.

— Детка, я люблю розовый, пойми меня правильно, но мне нравятся натурально выглядящие девушки… тебе двадцать три года. Не пора ли вернуться к естественному цвету?

Я привыкла к тому, что Трэвис придирается к моей внешности.

«Детка, ты ох*ительно экзотична. Избавься от розовых волос… если бы ты была на размер меньше… детка, ты думаешь, тебе стоит это есть? Ох*еть, это прыщик?»

Я никогда не понимала, почему он начал встречаться со мной, если постоянно хотел что-то изменить во мне. С другой стороны, мне было все равно. Я не уверена, как отношусь к Трэвису, сейчас он согревает мою постель, но возникающая пустота… не заполняется.

Я улыбаюсь.

— Мне и так хорошо. Спасибо.

— Хорошо, просто говорю, на фотографиях в эти выходные…