Выкрутасы (ЛП)

Он не ответил, но звонок не прервался. На следующее утро я проснулась в восемь утра и открыла историю звонков. Может, мне это приснилось. Не в первый раз. Мэддокс посещал меня во сне каждую ночь в виде кошмара.

Но вот он. Этот номер. Это был тот номер, который он использовал всегда? Я не знаю, потому что удалила его, когда он ушел. Я открыла информацию о звонке:

Продолжительность звонка: 4:42:37 секунды.

Он только что повесил трубку.

После этого телефонного звонка я с головой ушла в учебу, чтобы чем-то занять себя, иначе сошла бы с ума, думая об этом. Знала, что это был он, каждая частичка меня покалывала от нужды. Вот почему мне необходимо было окунуться в работу, потому что, если бы я этого не сделала, то извела бы себя тем, что Мэддокс Стоун никогда больше не будет моим.

Настоящее

Я засовываю телефон в задний карман джинсов и осторожно шагаю вглубь прихожей. Холл имеет форму большой подковы, он находится напротив стеклянной стены в гостиной и небольшого мини-бара в углу. Слева кухня и… я заглядываю в нее из-за угла, ага, она кристально белая.

Ненавижу белый цвет. Белый символизирует чистоту, то, чем я не являюсь.

Я люблю черный. Он символизирует бунт, это больше подходит мне. Черное я буду носить, пока не стану седой и старой. Вздыхаю и открываю холодильник. Забит едой. Прекрасно. Мой телефон снова вибрирует в кармане.

Я беру его в руки и вижу сообщение от Лейлы.

Лей: Мы доставили туда твою машину. Она в гараже. Не сердись, я имею в виду, не злись, Эми. Это твоя семья, ты, по сути, Стоун, а они заботятся друг о друге.

Я отвечаю на сообщение, слишком сильно ударяя по экрану.

Я: Ненавижу тебя.

Мой телефон издает сигнал.

Лей: Ты все еще будешь ненавидеть меня, если я скажу тебе, что мы с парнями будем у тебя через два часа?

Мне сразу становится легче. Да, это место слишком большое для меня. И слишком дорогое. Но я смогу это сделать, и в любом случае, я буду много работать. Отправляю сообщение Лейле.

Я: Я люблю тебя.

— Привет, детка. — Я поднимаю Кеннеди с пола и прижимаю ее к груди. Ее длинные ноги свисают вниз по моему телу. — Тебе нужно перестать расти.

— Папа, я в порядке, — смеется она, возвращаясь на пол.

Она берет свой планшет и начинает играть в свою игру. Еб*ный планшет.

— Дядя Тэлон все еще твой любимчик, верно? — Тэлон улыбается ей.

Кеннеди хихикает и кивает.

— Да. Только не говори дяде Вульфу.

Тэлон плотно сжимает губы.

Лиза протягивает мне стакан виски.

— Ты в порядке? Эта история с отцовством очень тебе идет, но я должна сказать…

— Что? — спрашиваю я, глядя на нее и делая глоток. — Я не выгляжу счастливым?

Херня, потому что я счастлив.

Тэлон смотрит на Лизу, и жестами указывает на Кеннеди.

— Дашь нам минутку? — Лиза смотрит ему в глаза, а затем на Кеннеди.

Она нервно сглатывает.

— Гм, а что мне с ней делать? — Девушка указывает на Кеннеди.

Тэлон закатывает глаза.

В конце концов, она выводит Кеннеди из комнаты.

— Ну.

Тэлон садится рядом со мной на диван, я медленно опускаюсь, положив голову на спинку и широко расставив ноги.

Мой стакан виски стоит у на коленях, и мне приходится бороться с постоянным желанием выбраться из этой комнаты. Мы все пугающе связаны друг с другом. В основном мы знаем, когда кто-то из нас неуравновешен, поэтому меня не удивляет, что Тэлон собирается задать несколько вопросов.

— Ты собираешься рассказать, что происходит между тобой и Кэсс? Ее никогда не бывает дома, чувак.

— Потому что она предпочитает встречаться со своими девочками, а не быть долбаной мамашей.

— Что? — Брови Тэлона сходятся на переносице. — Кеннеди шесть, что ты имеешь в виду?

— Я имею в виду, что с тех пор, как появился на горизонте, Кэсс почти все сваливает на меня. Она считает, что это наказание для меня за то, что я пропустил все эти годы, но это, бл*дь, не так. Обожаю своего долбаного ребенка, но теперь, когда Кен стала старше, она начинает осознавать отсутствие мамы. Речь не о том, что она дерьмовая мать, — это не так. Она просто слишком занята, наказывая меня, и не понимает, что это херово для Кеннеди. Я почти готов свалить отсюда.

— Почему нет? Ты же знаешь, что тебе не нужно этого делать. На дворе двадцать первый век, Мэддокс. Это нормально уйти нах*й…

Я отрицательно качаю головой.

— Это не так. Ты знаешь это. Поговорю с ней позже, поставлю ультиматум. Я просто хочу самого лучшего для Кеннеди. Не хочу, чтобы для нее все плохо закончилось только потому, что ее мама и папа не смогли справиться со своим дерьмом. Она, бл*дь, тоже думает, что я ей изменяю.

— Ты не папа, Мэддокс, ты бы не стал изменять Кэсси.

— Уверен? — Я смотрю ему в глаза, понимание смягчает его черты. — Одна девушка с розовыми волосами может изменить твою теорию.

Он хихикает.