Но пока Сэм стоит на стремянке, окруженная украшениями, которые Гарри достал с чердака. Ей никогда не нравилось, как обставлен их дом, – она даже хотела полностью сменить мебель, когда они переехали, но Майкл уперся. Правда, сейчас его мания сохранить все, как во времена его дедушки и бабушки, принесла дивиденды. Украшения совершенно изысканные. Не какие-то там блестящие пластмаски или мишура, а утонченные фарфоровые фигурки снеговиков и Дедов Морозов, раскрашенные вручную, ангелы и снежинки из тончайшей бумаги, крохотные туфельки, украшенные кружевом и поддельным жемчугом, золотые колокольчики, издающие мелодичный звон. Некоторые из них такие хрупкие, что она боится до них дотрагиваться.
– С ними ничего не случится. Просто повесьте их повыше. Чтобы Захария не мог дотянуться.
Она вешает небольшую желтую птичку с перьями и отклоняется назад, чтобы посмотреть, как та выглядит.
– Украшения такие красивые, правда? А у нас, когда я была ребенком, имелась только мишура и всякая муть из пластмассы. А еще – мешок бразильских орехов, который обязательно покупал Па, хотя их никто никогда не ел.
– Но у вас, по крайней мере, был отец, – говорит Гарри, протягивая ей еще одну птичку.
– Простите… я не хотела… – Сэм краснеет.
Он небрежно отмахивается.
– Нельзя страдать от отсутствия того, чего у тебя никогда не было. А потом Ма делала все, чтобы заменить мне его. Всегда готовила целую тонну выпечки – и по традиционным рецептам, и по своим собственным. В классе я был самым популярным учеником.
– Как мило звучит… А я всегда считала себя ущербной, потому что не могу приготовить мальчикам торт на день рождения. Мне всегда казалось, что все это слишком сложно.
– Так пусть они вам помогут. – Гарри смеется. – Я, например, помню, как пек маленькие пончики, которые мы потом макали в сахарную пудру. Мука была повсюду, но Ма никогда не возражала.
И все равно Сэм это все кажется слишком сложным, но она не хочет этого говорить.
– Кстати, забыла сказать вам спасибо. – Она пытается сменить тему разговора. – Это пиратское шоу, о котором вы прочитали в Сети… Я позвонила туда и заказала билеты на после Рождества. Сделаю Мэтти сюрприз на день рождения. Мы сможем переночевать там и посетить этот Космопорт, о котором он мне уже все уши прожужжал. Здорово будет опять оказаться в Ливерпуле – я не была там с момента нашего переезда… Ой! – неожиданно вырывается у нее. – Майкл! Ты так рано! Посмотри, разве это не роскошь?
Ее муж стоит в дверях. И она не знает, как долго это продолжается. Или почему у него на лице такое странное выражение?
Я мог бы оставить молодого человека у дежурного, но что-то заставило меня остаться и прислушаться к их разговору.
– Значит, исчез ваш молодой человек? – вяло спрашивает Вудс.
– Никакой не мой «молодой человек», – хмурится юноша. – Я же сказал, что мы встретились всего раза три-четыре. Просто хотел проверить, не заявлял ли кто о его пропаже. Он здесь без семьи, вот я и подумал…
– Когда вы видели его в последний раз?
– На Новый год. Он приходил ко мне. И тогда мы договорились встретиться в следующий уик-энд, но он так и не появился.
– То есть встреча была назначена на шестое число?
Юноша кивает. Его зовут Дэви. Дэви Джонс. Я спросил было его, любит ли его мама «Манкиз»[93], а он посмотрел на меня, как на ископаемое. Я почувствовал себя столетним стариком.
– Он не отвечает на звонки? – продолжает Вудс.
– Нет. Вот уже много дней.
– А вы уверены, что он не хочет… – Видно, что дежурный подыскивает слова. – Как говорится… порвать с вами?
– А рвать нечего. – Дэви краснеет. – Я же уже говорил. Мы только начали встречаться.
– У вас есть его фото? – спрашиваю я.
Он с видимым облегчением поворачивается в мою сторону и открывает фото на экране телефона. Молодой человек на экране очень красив. Темные волосы, светлые сине-фиолетовые глаза, широкая улыбка уверенного в себе человека.
– У вас есть список пропавших за последние две недели? – обращаюсь я к Вудсу.
Я быстро пробегаю глазами три листка, а потом прочитываю их еще раз, чтобы убедиться, что я ничего не пропустил. Совершено очевидно, что отсутствующего друга Дэйви среди пропавших не наблюдается. По крайней мере, официально. У студента не те волосы, а шансы у бездомного в такую погоду, на мой взгляд, совсем невелики. Накануне ночью было минус пять. Загадку представляет из себя счастливо женатый мужчина. Похоже, что он сделал ноги. Образно говоря. Но, скорее всего, мы об этом ничего не узнаем. Такая уж у нас работа. Я уже говорил, что человеку, желающему знать, «чем все закончилось», не стоит идти в полицейские.
– То есть его там нет, – говорит Дэви, прочитав выражение моего лица.
– Нет. Но сейчас еще отсутствуют достаточно много людей, и потребуется какое-то время, чтобы окончательно понять, что кто-то так и не появился там, где должен был.
И я четко понимаю, что только что описал ситуацию со своей собственной женой.
Возвращаю бумаги Вудсу.
– Думаю, вам надо принять заявление, сержант. Вы можете записать то, что сообщит вам мистер Джонс?
– Как скажете, сэр. – Вудс вздыхает.