Выиграть жизнь

Что его не поглотили непроходимые джунгли, как случилось это с храмами Ангкора и пирамидами майя, его не засыпали горячие пески пустынь, как Хара-Хото или Хорезм. Он и поныне, безлюдный, древний и прекрасный, одно из самых почитаемых мест в стране.

Не напрасно царь Анируда собрал когда-то в Паган лучших ремесленников со всех концов своего огромного в те времена царства. Новая столица должна была превзойти все известные царю грады. Пирамиды и храмы, пагоды и библиотеки – сотни монументальных сооружений воспели величие Паганского царства. Первым из европейцев увидел Паган, еще процветающим и многолюдным, великий путешественник Марко Поло, находившийся в то время на службе императора Хубилай-хана, внука Чингисхана.

В отличие от храмов, пагоды не имеют входов-выходов. Это глухие сооружения, под фундаментом кладки которых покоятся священные "реликвии". В большинстве пагод замурованы священные буддийские тексты. В чреве других строений вечная жизнь уготована статуэткам различных божеств, изготовленным мастерами из дорогих минералов и камней.

Более глубокое почтение вызывают у подвижников буддизма те пагоды, что возведены над емкостями с лоскутами монашеской тоги самого Будды. Ну и, наконец, особое поклонение – каменным и кирпичным сооружениям, хранящим в себе волосы, зубы или кости Великого Учителя.

Зато никто не знает, где покоятся многочисленные и могущественные при жизни короли Паганского царства. Ни пирамид, ни величественных надгробий, ни мавзолеев. Они увековечивали свои имена, строя не гробницы для себя, а храмы для богов.

Лист 5. ШВЕДАГОН В Рангуне находится самый знаменитый храмовый комплекс Мьянмы – величественный Шведагон – врата в историю. Давным-давно два брата -Таписса и Бхалика – увидели в Индии Будду, сидящего под священным деревом Бо. Они получили в дар восемь волос с его головы и наставление хранить их в родном городе братьев Оккале. Вернувшись домой, братья исполнили волю Просветленного: выстроив пагоду, они замуровали в ее стены волосы Великого Будды. Священные хроники свидетельствуют: "Волосы взлетели на высоту семи пальм, от них исходили сверкающие лучи. И глухие услышали, немые заговорили, а земля оказалась усыпанной жемчужинами…"

Оккалла был тогда городом, стоящим на месте современного Рангуна. Некогда скромная пагода стала позже великим Шведагоном, одетым в тонны золота. Почти каждый из правителей покрывал пагоду золотом, равным его собственному весу.

Сегодня главная стометровая "огненная ступа" покрыта золотом уже снизу доверху.

Плотным кольцом, как верные стражи, ее окружают семьдесят две золоченые пагоды. Между ними покрытые мозаикой и позолотой фигуры духов нагов – покровителей всего живого.

Венчает главную Золотую пагоду Тхи (на вершине) короля Миндона. Унизанный полутора тысячами золотых и серебряных колокольчиков, он разливает окрест волшебный звон. Вращаясь под порывами горячего ветерка, сверкает сотнями бриллиантов, изумрудов и рубинов тридцатикилограммовый золотой флюгер, и вместе с ним кружится в танце "алмазный бутон сейнпью" – инкрустированный тысячами самоцветов золотой шар диаметром в четверть метра.За пагодой восьми планет стоит на земле колокол судьбы Махаганта. Это один из самых больших и красивых колоколов в мире. Во время англо-бирманской войны англичане выкрали колокол из пагоды, пытаясь увезти его в Англию на пароходе. Но пароход опрокинулся, и поднять колокол со дна своенравной реки англичане сколько ни пытались, используя свои передовые технологии, так и не смогли. Из вязкого ила свою святыню вызволили бирманские ныряльщики, привязав к колоколу тысячи полых бамбуковых стволов. Говорят, он исполняет любое заветное желание. Паломники идут к нему со всей Юго-Восточной Азии.

Придя, они неделями могут сидеть подле него, но многие так и не решаются произнести свое сокровенное желание. Их не трудно понять. Попросишь здоровья, можешь потерять надежду, попросишь богатства, потеряешь любовь и дружбу. Паломники молятся, скрестив ноги или преклонив колени. В руках многих цветок лотоса – символ очищения от непристойных помыслов.

Я поднимаю с земли тяжелую деревянную колотушку. Сотни глаз смотрят на меня. С завистью или с осуждением, с радостью и благословением. На секунду задумавшись, трижды бью отполированной тысячами рук колотушкой о землю и в колокол, как того требует ритуал. Я просто хочу пить. Кто-то легонько трогает меня за плечо. Оборачиваюсь. В руках девушки кувшин с холодным, чуть сладким напитком. Желание исполнилось мгновенно.

Впрочем, я и не сомневался.

Десятиметровые львы-чинте, стерегут вход в пагоду, но не от людей. Кто, явившись сюда, может стать их добычей, ведают сегодня лишь они.

– Хотите получить самое дорогое почти даром? – спросили меня у выхода.

– А что, по-вашему, самое дорогое? – спросил я.