Выиграю твою жизнь

Ладонь Шамиля оказалась на моей щеке. И теперь голова была зажата его руками, словно в колыбели. Лишь спустя секунды я догадалась, что он рассматривает меня в тусклом свете месяца. Будто пытаясь понять нечто неведомое мне. Что-то решить для себя.

По губам расползлась шальная улыбка. Захотелось спровоцировать его. Узнать, где кончается выдержка Хозяина, которую тот продолжал демонстрировать. Чем безумно раздражал, потому что моя уже давно со мной попрощалась и махала рукой с уносящегося на всех парах поезда.

Я сократила между нами расстояние и острым языком провела по его нижней губе, смотря в глаза. Наблюдая, как его пресловутое спокойствие сползает с лица. Так лавина сходит с гор. Необратимо.

Звук, напоминающий рык, вырвался из горла, когда Шамиль наконец смял мои губы. Жадно, требовательно вторгаясь в мой рот.

Буквально ощутила желание Хозяина сжать мои волосы в кулак, но они были ещё слишком коротки для подобных манёвров. И поэтому сильные пальцы сжимали мою шею, жёстко, почти грубо. Если бы я была способна что-то ощущать, кроме жаркой волны, окатившей тело… И дикой потребности стать к нему ещё ближе, касаться голой кожей, тереться об него.

С удивлением слышала звуки, которые издавала. Похожие на жалобные стоны, смешанные с шипением. Мне хотелось ещё и ещё.

И когда Шамиль развернул меня лицом к лицу, подняв за ягодицы, чтобы я его оседлала, ощутила обнажённой промежностью ткань брюк и поняла, что схожу с ума. От желания. Плавлюсь, растворяюсь в прикосновениях. Неосознанно трусь о его ставший твёрдым член под одеждой.

Он целовал меня так глубоко, так ненасытно, будто давно думал лишь о моих губах. И теперь дорвался до запретного. Того, о чём, может быть, даже мечтал. Как я мечтала об этом мгновении.

Его язык скользил по моему, исследовал рот, и мне казалось, что трос его тормозов оборвался. Руки забрались под майку. Одна сжимала мой голый зад, елозивший по его промежности, регулируя темп движения моих бёдер. Притягивая меня сильнее к себе. Вторая направилась по животу вверх.

Воздух закончился, когда его пальцы пропустили мой сосок между собой. Словно невзначай. Случайно. А мне показалось, что я теряю сознание от острого удовольствия. Даже не подозревая, что эта зона настолько эрогенна. Чувствительна.

Я оторвалась от него, заглядывая в глаза. Чёрные, подёрнутые дымкой желания.

До меня только сейчас дошло, что Шамиль и не думал ложиться спать, раз разбудил в брюках и рубашке, расстёгнутой лишь на несколько пуговиц. Не единственная слабина, которую он дал. Ещё алкоголь и сигареты.

Мысль о том, что господин Ямадаев со мной лишь благодаря тому, что пьян, привела в чувство.

Я сглотнула слюну от обиды, такой сильной и внезапной, что сама от себя не ожидала. На глаза навернулись слёзы. Совершенно дурацкие. Выдавшие мою слабость и чувства к мужчине, возможно, на них и не способного.

И когда его рука накрыла мой лобок, я очнулась. Уперлась в грудь ладонями, пытаясь отстраниться. Но ничего не произошло. Горло сжало, будто жгутом, произнести хоть словечко оказалось невероятно сложно.

– Отпусти, – прошипела сквозь зубы, – ты пьян.

Никакой реакции не последовало. Шамиль лишь молча смотрел на меня, поглаживая кудряшки. Чёрт, когда-нибудь я стану модной и запишусь на глубокое бикини. А пока зима. Холод. Щёки покрыл румянец. У Шамиля, наверное, со школы не было девчонок с такой интимной причёской. Однако, судя по выражению лица и тому, что он делал пальцами, его всё более чем устраивало.

Он не касался клитора, просто гладил чувствительную зону рядом. Пробравшись ниже, к губам, размазывал по ним влагу. Предательское подтверждение моего возбуждения.

Шамиль коснулся уголка моего рта, плавно переместился к щеке, виску, и я сама неосознанно выгнулась, подставляя под поцелуи шею, открытые ключицы. Но, когда его палец оказался у входа во влагалище, я дёрнулась от страха.

Чёрт. Я даже тампоны боялась в себя вставлять. А тут мужские пальцы. Сжала обеими руками мощное запястье, останавливая проникновение.

– Нет, – пискнула, широко распахнув глаза.

Брови Шамиля тут же нахмурились. Недоумённо.

– Ты девственница? – спросил он глухим голосом.

Глава 45

Признаваться в этом почему-то стыдно. Мне казалось, я такая взрослая. Дерзкая и крутая, что должна была уже давно освоить азы любви и лишиться бесполезной преграды на пути к взрослой жизни.

Но отношения меня не интересовали. Тем более юноши моего возраста с их влажными поцелуями не особо отвечали моим потребностям. И не вызывали желания.

Хорошо, что в комнате темно. Хотя от меня исходит такая волна жара, что Шамилю и без света очевидно моё состояние.

– Какая тебе разница? Ты что, мой гинеколог? – пробую выбраться из его хватки.

Смотрит на меня молча. Вновь разглядывает. Изучает.

– Никакая.

Я вижу, как изгибаются его губы, но понятия не имею, что отражается в его глазах. Что это за эмоция?