Выдержал, или Попривык и вынес

— Мнѣ очень хотѣлось бы съ вашею помощью достать этотъ школьный отчетъ, но разъ вамъ нельзя этого сдѣлать, мнѣ нужно тогда поспѣшить въ контору «Союза» и посмотрѣть, не достану ли я отъ нихъ корректуры, въ чемъ, впрочемъ, сильно сомнѣваюсь, они, пожалуй, не дадутъ! Покойной ночи!

— Подождите одну минуту. Мнѣ ничего не стоитъ взять отчетъ и дать вамъ его списать, я посижу пока съ учениками, если вы согласны идти со мною къ начальнику.

— Ну, вотъ теперь вы разсуждаете, какъ разумное существо. Пойдемте.

Мы съ трудомъ прошли по снѣгу, взяли отчетъ и вернулись въ нашу контору. Документъ былъ коротенькій и я его скоро списалъ, Боггсъ тѣмъ временемъ сидѣлъ и попивалъ пуншъ. Я передалъ ему рукопись и мы вышли на улицу, такъ какъ услыхали пистолетные выстрѣлы. Мы скоро, не теряя времени, разузнали въ чемъ дѣло, и такъ какъ случай этотъ представлялъ мало интереса, чтобы о немъ сообщить публикѣ, мы съ Боггсомъ разстались. Въ три часа ночи, когда мы отправились печатать, а многіе изъ насъ занялись, по обыкновенію, музыкой для развлеченія — между нами, нѣкоторые пѣли, другіе играли на гитарѣ и на этомъ противномъ аккордеонѣ — хозяинъ газеты «Союзъ» вошелъ и спросилъ, не знаетъ ли кто, что сталось съ Боггсомъ и со школьнымъ отчетомъ. Мы объяснили, какъ все было и всѣ вмѣстѣ вышли, чтобы разыскать виновнаго. Нашли его въ трактирѣ, стоящимъ на столѣ съ жестянымъ фонаремъ въ одной рукѣ и со школьнымъ отчетомъ въ другой; онъ говорилъ рѣчь пьянымъ рудокопамъ о безразсудной тратѣ общественныхъ денегъ на образованіе, когда цѣлыя сотни честныхъ и трудящихся людей положительно пропадаютъ отъ желанія выпить виски. (Шумное рукоплесканіе). Оказалось, онъ нѣсколько часовъ подъ-рядъ кутилъ съ этими людьми. Мы вытащили его оттуда и уложили въ постель.

Понятно, послѣ этого въ «Союзѣ» не появился школьный отчетъ, и Боггсъ обвинялъ въ томъ меня, хотя я былъ невиненъ и никогда не замышлялъ, чтобы отчетъ не вышелъ у нихъ въ газетѣ; я весьма сожалѣлъ обо всемъ случившемся.

Несмотря ни это недоразумѣніе, мы всетаки остались друзьями. Въ тотъ день, когда новый школьный отчетъ долженъ былъ появиться, хозяинъ руды Женесси пріѣхалъ къ намъ и, снабдивъ насъ одноконнымъ кабріолетомъ, просилъ съѣздить къ нему и написать что-нибудь о его работахъ, — просьба весьма обыкновенная и которая всегда съ удовольствіемъ исполнялась нами, особенно когда снабжали экипажемъ, потому что мы, какъ и другіе, любили увеселительныя поѣздки. Въ извѣстное время пріѣхали мы на руду и не нашли ничего, кромѣ ямы, глубиною въ девяносто футовъ, и никакихъ приспособленій, чтобы спуститься внизъ; для того надо было держаться за веревку и быть спущеннымъ брашпилемъ. Рабочіе только-что ушли обѣдать. У меня не хватало силъ спустить толстаго Боггса и я рѣшилъ самъ идти на это дѣло, взялъ въ зубы незажженную свѣчу, сдѣлалъ петлю на концѣ веревки для ноги и, попросивъ Боггса быть внимательнымъ и не засыпать, перевалился въ шахту. Я достигъ дна, весь выпачкавшись и получивъ нѣкоторые ушибы, но въ общемъ остался цѣлъ.

Я зажегъ свѣчу, сдѣлалъ осмотръ скалы, собралъ нѣсколько образчиковъ и крикнулъ Боггсу вытащить меня. Отвѣта не послѣдовало. Черезъ нѣсколько времени, въ отверстіи шахты, показалась голова и я услыхалъ:

— Что, кончили все?

— Кончилъ, вытаскивайте.

— Вамъ не плохо тамъ?

— Нѣтъ, весьма хорошо.

— Согласны ли вы немного подождать?

— Конечно, особенно не тороплюсь.

— Итакъ, до свиданья.

— Да куда вы идете?

— За школьнымъ отчетомъ!

И онъ ушелъ. Я болѣе часа оставался тамъ, и рабочіе были очень поражены, когда вытащили человѣка на мѣсто ожидаемой кадки съ осколками скалы. Пришлось и домой идти пѣшкомъ, сдѣлать пять миль, все время поднимаясь вверхъ на гору. На другой день въ нашей газетѣ не появился школьный отчетъ, а въ газетѣ «Союзъ» онъ находился.

Шесть мѣсяцевъ послѣ моего вступленія въ журналистику началось это горячечное время быстраго притока денегъ, и длилось оно, нисколько не ослабѣвая, около трехъ лѣтъ.