Выбраковка

— Тогда нечего подначивать — юный друг милиции и всё такое… Да ладно, я на этом деле бутылку заработал. И покуражился вволю над одним ментом усатым. Знаете, как он меня обозвал? Вождь палачей!

— А ты что?

— А я попросил Ларионова дать его мне в сопровождающие. И этот усатый битый час ходил за мной хвостиком по месту происшествия и всё ждал, когда же я ему скажу какую-нибудь гадость. А я взял и не сказал. Бедняга чуть не помер от натуги. В жизни его, наверное, так не презирали.

— Уф-ф… — Шеф помотал головой, что-то соображая. — Не простят они нам. Ох, чую я, не простят.

— Завидуете Железному Феликсу? — поддел его Гусев.

— Это почему? — насторожился шеф.

— Он весьма своевременно помер. Не стал дожидаться момента, когда к нему явится тяжело вооружённая делегация и начнёт изо всех сил не прощать.

— Устал я от тебя, Пэ, — сообщил шеф. — Тебя послушать, так ты и этот момент тоже в своё время предусмотрел.

— Естественно. Я очень внимательно изучал историю карательных органов. Причём не только наших. Этот момент наступал всегда. Рано или поздно революционный террор признаётся исчерпавшим себя. А поскольку при любом терроре невинно убиенных накапливается выше крыши, то есть и отличный повод разобраться с теми, кто террор проводил в жизнь. Доказав их расстрелом свою чистоту. Это просто ротация символов власти, шеф. Закон природы. Так что мне не нужно идти стреляться. Незачем. У меня есть отличный шанс принять смерть в открытом бою. Уж когда за нами-то придут, мы вдоволь повеселимся, верно?

Шеф внимательно оглядел Гусева с ног до головы.

— Хорош фрукт, — признал он. — И всё ты врёшь. Только что придумал.

— Ага, — кивнул Гусев с самым невинным видом.

— Издеваешься?! — рыкнул шеф.

— Безусловно.

Шеф вытащил платок и утёр потную шею. Невысокий, лысый, с намечающимся животом, он даже выглядел разительным противоречием быстрому в движениях, подтянутому и моложавому Гусеву. А уж насколько они были непохожи внутренне… Иногда Гусев поверить не мог, что вот этот человек — совершенно нормальный человек — начальник его отделения. И такой же ветеран.

Наверное, дело было в том, что шеф занимался кабинетной работой и, по слухам, никогда в жизни не ходил на маршрут. Как загнали его, отставного следователя, в вожди палачей, так он и просидел в кабинете все самые жуткие времена. И Гусев ещё, когда был в силе, шпынял его постоянно. «Мало ли, что ты начальник — а у меня зато рукоятка так в ладонь сама и прыгает… И ты, дорогой начальник, прекрасно это знаешь».

— Ну и чёрт с тобой, — вздохнул шеф. — Потрепались, отдохнули… Называется, отдохнули. Расслабились, мать-перемать. Сиди жди, сейчас ведомого тебе приведу.

— Мне как с ним… не очень? — спросил Гусев. — В свете, так сказать, новых веяний?

— Почему не очень? Как обычно. Всё, что понадобится, то и вытворяй. Тебе же с ним на работу ходить, не мне.

— А он иголку уже пробовал?

— Нет. Вот ты и угости. Только учти — судя по характеристике, парнишка резкий. Настоящий ганфайтер.

— Дали бы личное дело почитать.

— Не положено, — мстительно ухмыльнулся шеф.

Гусев поднял глаза к потолку.

— Ну-ну, — пробормотал он. — Интересно, где этого вашего э-э… парнишку натаскивали на пистолет. В спецназе каком-нибудь?

— Нет, в спецназе он с автоматом бегал, и недолго. Думаю, сам натренировался. Он по жизни оружие любит. До армии занимался биатлоном. А сейчас — член сборной Москвы по пейнтболу. И даже кандидат в мастера. Но понял, видимо, что мастера не вытянет, и решил пойти к нам.

Гусев почесал в затылке.

— То, что надо? — понимающе кивнул шеф.

Гусев неопределённо шевельнул подбородком. Современный пейнтбол, когда бои проводятся на очень близкой дистанции, в искусственно построенных декорациях и безо всякого камуфляжа, — это действительно было то, что надо. Да и пейнтбольный маркер по манере обращения с ним здорово походил на штатное оружие выбраковщиков. У «парнишки» действительно могли быть навыки, которые облегчат ему вживание в профессию. За одним маленьким исключением…

— Неплохо. За маленьким исключением. Скорее всего, мой будущий напарник адреналиновый наркоман.

— По-твоему, это намного хуже, чем тихий алкоголик? — вкрадчиво поинтересовался шеф.

Гусев в ответ немедленно выпятил грудь, задрал нос и холодно сверкнул глазами.

— Ладно, ладно. — Шеф сунулся было похлопать Гусева по плечу, но тот от жеста примирения уклонился. — В общем, готовься, я сейчас.

— Зачем спортсмен попёрся в выбраковку? — задал Гусев спине шефа риторический вопрос. — Что у него, в раннем детстве бандиты денежку отняли?

— Так он же адреналиновый наркоман! — без тени сарказма напомнил шеф и прикрыл за собой дверь.

Глава четвёртая

Постоянная готовность к самообороне была в те времена главным и необходимым условием выживания. Тот, кто пытался уклониться от борьбы, неминуемо погибал.