Выбраковка

Во вторую группу выделялись преступления, охарактеризованные емким термином «подрыв экономики». Здесь соседствовали уклонение от уплаты налогов в особо крупных размерах и примитивный рэкет, торговля контрафактным товаром и производство оного, несанкционированный вывоз капитала за рубеж и далее по пунктам. Эти преступления также вели прямиком на каторгу.

Защитой интересов общества в рамках «Указа Сто два» призвана была заняться совершенно новая структура, подведомственная напрямую председателю ПНД. Структура называлась Агентством социальной безопасности.

«Указом Сто шесть» вносились серьезнейшие дополнения и изменения в действующий Уголовный кодекс. В первую очередь указ резко поднимал планку наказания за правонарушения, считавшиеся до сей поры не очень серьезными. Покушение на личную собственность, такое, например, как угон автомашины или квартирная кража, теперь влекло за собой минимальный срок в десять (!) лет. Но главными позициями «Сто шестого» были методика пресечения рецидивной преступности и система предупреждений. Третье по счету уголовное преступление (или просто следующее – для тех, кто уже сидел за десятое по счету) каралось опять-таки пожизненной каторгой. А если гражданин не был склонен к уголовщине, но вел антиобщественный образ жизни – например, жестоко обращался с детьми, продавал свое тело за деньги или любил в пьяном виде подраться, – его дважды предупреждали, что он плохо кончит. А на третий раз отправляли «перековываться» в лагерь. Для таких случаев существовала широко дифференцированная система наказаний. Описанный в книге инцидент с господином Юриным – достаточно характерный пример «поглощения менее тяжких нарушений более тяжким», когда в дело вмешалось АСБ. Если бы Юрин просто ударил секретаршу или сексуальные домогательства не сопровождались бы избиением, диспетчер Центрального отделения Агентства мог передать вызов милиции.

Безусловно, существовало еще великое множество нормативных актов, которые следовали за двумя историческими указами вдогонку, регламентируя малейшие детали новых взаимоотношений человека и государства. Но в памяти народной четкими вехами сохранились именно эти два документа, создавшие порядок, кардинально отличающийся от привычного.

Да, к моменту воцарения ПНД и образования Союза на земном шаре еще были государства, где ворам отрубали руки, а прелюбодеев забрасывали камнями (причем опросы показывали, что огромное количество россиян считало такое положение дел хотя и жестоким, но справедливым). Однако мало кому было известно, что в тех же государствах актом мужеложства (за который где-то отрубают голову, а где-то всего лишь бьют палками) считается исключительно введение головки полового члена в задний проход лица мужского пола, а не что-нибудь другое. Любой, даже самый драконовский закон, предполагает некоторые лазейки и «вилки». Законы, установленные ПНД, никаких лазеек не предусматривали.

Более того, они не предусматривали и наличия традиционной доказательной базы как необходимого условия для признания человека виновным. Справедливо рассудив, что в стране, где ежегодно регистрируются миллионы (!) преступлений, а следственные изоляторы набиты битком, понадобится новых подследственных годами мариновать в концлагерях, ПНД совершило революционный прорыв. Было объявлено, что в интересах скорейшего отправления правосудия доказательством вины можно считать признание самого подозреваемого. В том числе и полученное под воздействием психотропных средств.

И с этого момента колесо выбраковки покатилось.

С. ЛУЦКИЙ

ОБЩЕСТВЕННАЯ ЖИЗНЬ

Феномен десятилетнего царствования ПНД вряд ли может уложиться в голове, если не принимать в расчет базовую пропагандистскую идею Правительства народного доверия. ПНД никогда не отнимало у своих граждан больше четко определенного минимума свобод.

Само собой напрашивалось, что ПНД провозгласит изоляционистскую политику, наглухо закрывшись от остального мира. Естественно было ожидать рецидива мобилизационной экономики, а как следствие – голода, пустых прилавков и массовых народных волнений. Нормально было предположить, что, развязав «охоту на ведьм», ПНД от чисток социальных рано или поздно докатится до этнических.

И уж никак нельзя было ожидать, что, по сути, национал-социалистический режим удержится на тонкой грани между «закручиванием гаек» и откровенным большевизмом.

Тем более что мировое общественное мнение устроило ПНД настоящую обструкцию. Планета не забыла, что русские – величайшие в мире обманщики, заразившие в двадцатые годы ХХ века коммунизмом не только пол-Европы, но и Америку, где объявленные вне закона коммунисты-агитаторы намеренно подворачивались «копам», дабы те их до полусмерти избивали. То, что русские в это время коммунистическую идею тихой сапой подрывали, набивая лучшими из сограждан ГУЛАГ, стало для всех тяжелейшим уроком. И сколько бы ПНД ни уверяло, что в Славянском Союзе готовится построение земного рая и все скоро будут счастливы, это только подогревало всемирную «антиславянскую» истерию.