Выбор ведьмы

Древесный монстр мчался по улочке, нагоняя улепетывающую со всех ног бабу. Огненный дракон пал из поднебесья, низвергая потоки пламени. Огонь мгновенно пожрал жуткую корягу… и пополз вверх — по резному крылечку, по бревенчатой стене, жуткой пылающей красой расцвел на ставнях.

— Брат! Нет! — Серебристый дракончик кинулся наперерез, но удар когтей отшвырнул его в сторону. Айтвараса с размаху приложило о тын. С трудом загребая поврежденным крылом, он начал медленно подниматься…

— Симаррргл! Марш в конуру, Пес! Тут моя дер-рревня! Мои человечки! — Татльзвум с ревом ринулся вперед. — Моя девушка живет! — Новый сноп пламени обрушился на опутанный побегами дом. Тот вспыхнул, как сухая растопка в очаге.

— Аа-а-а-а! — крики жителей деревни стали просто душераздирающими.

Земля продолжала трещать, выпуская наружу хищные побеги. Ба-бах! Бах! — носящийся над головами черно-красный дракон лупил по ним пламенем, побеги отчаянно извивались, будто ожившие факелы, разбрызгивая вокруг жгучие искры. Сквозь дым мелькали темные тени — люди бежали, то уворачиваясь от тянущихся к ним хищных побегов, то бросаясь в сторону от валящихся на головы горящих бревен. Молодой парень с размаху швырнул свою подругу в мокрую грязь, сбивая пылающее на вышитой красными нитями рубашке алое пламя, подхватил девушку на руки и помчался дальше к воротам.

Хищные побеги неслись следом. Их зеленая волна накрыла дом старосты…

— A-а, ты так! — заорал невидимый в дыму и пламени Татльзвум Ка Рийо, раздуваясь, как бронированный зобатый голубь… — Получи!

Огненный шар — самый яркий, самый огромный! — вырвался из его пасти и вспыхнул праздничным фейерверком над соломенной крышей.

— Златка! Доча! — Обгоревший староста вынырнул из клубов дыма и ринулся к хате.

Волхв в пылающем ореоле волос воздел худые старческие руки… и все замедлилось. Рушащийся с небес огонь завис, опускаясь медленно и плавно, как слетевший с огромного цветка оранжевый лепесток.

Нож старосты полоснул по заплетшим дверь побегам, брызнул кипящий травяной сок, и дверь распахнулась.

— Ба-атьку! — из хаты выскочила Злата и кинулась с крыльца к отцу…

Земля треснула под ногами у старого волхва, и он без единого звука рухнул в открывшийся провал. В тот же миг все снова пришло в движение, и пламя огненного дракона накрыло деревню, закручивая человеческие фигурки в пылающем вихре.

— Златка-а-а! — пронзительно заревел в вышине Татльзвум Ка Рийо. — Нет! Златка! — Черно-красный дракон завертелся в смерчах горячего воздуха. — Айтварас! — Он метнулся к с трудом держащемуся в воздухе серебристому змеенышу. — Потуши! Потуши здесь все немедленно, слышал! — Он вцепился в брата когтями, затряс, так что голова на длинной шее закачалась как маятник.

— Пусти! — водный рванулся, отчаянно огляделся по сторонам — капли крови из распоротой когтями старшего брата груди падали в огонь. Морда его стала растерянной… — Я… я попробую, — он изогнул длинную шею, напрягся… — Ашшшш! — очередная кровавая капля зашипела в пламени… и посреди горящего селения забулькал источник. Маленький. Едва заметный. Способный только развести спекшуюся землю в грязь.

— Ты же водный! Ты… — взревел Татльзвум, пикируя на охваченную огнем хату, где остались златокосая девушка и ее отец. — Никчемный змееныш!

Едва держащийся в воздухе водный закричал — глухо, страшно, отчаянно. Поток воды, словно вывернутый из гигантской бочки, обрушился на пылающую улицу, на миг прибивая пламя к земле. Но в этот краткий миг еще кучка людей сумела выскочить из огненной ловушки и со всех ног рвануть прочь от деревни.

— Не их! Златку! Верни мне Златку! — в дымном черном занавесе метался обезумевший огненный.

Пламя над деревней начало разрастаться, становясь больше, больше… и буйным оранжевым ветром метнулось следом за убегающими к лесу людьми. Волокущий на себе двух девчонок, Гнат отчаянно вскрикнул и упал, прижимая мелких к земле.

— Кинь ее, кинь! — шептала Радка, а малышка Горпынка только мелко тряслась и икала от ужаса.

Настигающее пламя взвыло, спину обдало жаром, так что скрутились, занимаясь дымком, волосы на затылке, Гнат вжался в землю… сверху свалилось что-то тяжелое, твердое, холодное… краем глаза Гнат увидел серебристо-стальное крыло… и накрывший их собой юный змей поднял навстречу приближающемуся пламени тонкую, как слюдяное окошко, ледяную защиту. С похожим на хохот ревом пламя взвилось над четырьмя детьми — одним драконьим и тремя человечьими — и с глухим гулом опало, мелкими кострами догорая в черной золе.

Дракончик еще некоторое время стоял растопырив крылья. А потом плюхнулся на хвост, закрывая морду крыльями и глухо рыча от боли. С двух сторон из-под края перепончатого крыла высунулись чумазые детские мордашки.

— Слышь, змеюкин! А деревня-то наша… где? — прохрипел наконец Гнат и закашлялся, поднимая клубы золы.