Выбор ведьмы

— Ты можешь врать моим сыновьям, можешь врать даже себе, Пес, но я-то тебя насквозь, до самого хвоста вижу! Человеческий род его разочаровал, надо же, вот именно сейчас! А ну быстро говори, что случилось! — прикрикнула Табити.

Великий Хорт некоторое время сидел отвернувшись — темные волосы, совсем как у Ирки, падали на лоб, прикрывая лицо от чужих взглядов.

— Разочаровал, да… — наконец глухо повторил он. — Весь. — Он медленно повернулся, волосы упали с лица. — Я ведь раньше думал, что они не все одинаковые. Что это их промышленники, торговцы, что угодно сделают ради этих своих… бумажек. Денег… Зверье перебьют, лес сведут, море отравят… А остальные — нормальные существа. А оказалось… их главные такие, потому что они все такие! Старые и молодые, богатые и бедные, мужчины и… девушки.

— Та-ак! — угрожающе протянула Табити. — Клянусь Мной, я начинаю понимать. Пес завел себе человечью девушку!

Симаргл кивнул — настолько убито, будто его поймали на крайне отвратительном поступке. И прикусил губу.

— Я был у хортицкой ведьмы, а там ее дочка…

— Лизка узнает — оборвет тебе крылья по самые лапы, кобель залетный! — с почти священным ужасом в голосе выдохнула Табити.

— Они не ладят…

— Когда это мешало обрывать залетным кобелям крылья? — хмыкнула Табити. — Ну? И чем же тебя так разочаровала эта твоя девушка?

Симаргл еще помолчал, попыхтел, а потом змеи, люди, коты и прочие в судебной пещере увидели невероятное — Симаргл дернул крылом — и внутри «голограммы» над зеркалом, внутри этого окошка в прошлое, открылось еще одно окошко, и в нем замелькали новые образы! Симаргл что-то показывал тогдашней Табити!

— Мама… — прошептала Ирка. В этом «окне в окне» по центральному проспекту Иркиного родного города, мимо давно исчезнувшего фонтана шла мама. Совсем молодая, всего года на четыре старше сегодняшней Ирки, и… странная. К груди она прижимала букет экзотических цветов — Ирка даже здесь, в Ирии, таких не видела, хотя видела она, конечно, не все. Мамино лицо то вдруг начинало светиться радостью, будто внутри лампочку включали, то эта «лампочка» гасла, мама мучительно хмурилась, словно что-то обдумывая, вздыхала и оглядывалась на идущего следом Симаргла.

«Ты что? — весело спросил он, нарезая вокруг нее круги, как гуляющий с хозяйкой пес. — Тебе цветы нравятся?»

«Д-да… — неуверенно протянула мама и посмотрела на цветы — Ирка поняла, что мама на самом деле только сейчас на них посмотрела. — Они редкие, да? — Она замолчала, нервно облизнула губы, открыла рот, закрыла и наконец, видно, посчитала, что правильные слова найдены. — Ты мне всегда цветы даришь…»

«Да-а-а… — довольно протянул Симаргл. — Тебе же нравится?»

«Цветами сыт не будешь, я ж не мамина коза! — вдруг резко и зло бросила она, видно решив отказаться от всякой дипломатии. — Вот Рубен Арсенович, сосед наш, у него дочка замуж выходит, так жених ей шубу подарил…» — Ее голос, вначале уверенный и злой, сбился на невнятное тусклое бормотание под взглядом Симаргла.

«Ты что, мерзнешь?» — наконец спросил он, оглядываясь на пеструю летнюю толпу в футболках, шортах и легких платьях.

«Да не в этом дело! — снова разозлилась Лариса и, низко опустив голову, пошла дальше. Симаргл пристроился рядом, недоуменно поглядывая на нее. — А шуба знаешь из кого? — Кажется, Лариса решилась на второй заход. — Из шкуры гепарда! Пятнистого… ужасно дорогая, потому что гепард — вымирающий зверь!» — с гордостью, будто сама была обладательницей такой шубы, сообщила она.

Физиономия Симаргла стала откровенно неприятной.

«Если гепарды вымирают, наверное, не нужно из них шубы делать? — вкрадчиво поинтересовался он. — Наверное, чтоб не мерзнуть, хватит и тех, кто не вымирает? Кроликов, их полно».

«Ты ничего не понимаешь! — Лариса гневно потрясла букетом, хрупкие и прозрачные, как хрустальные подвески, лепестки странных цветов посыпались на асфальт. — Вот именно что кроликов полно! Кого можно удивить шубой из кролика? А вот гепард — это же настоящая редкость! Представляешь, как ее жених любит? Дочку Рубена Арсеновича, — уточнила она. — И шубу, наверное, тоже. Как такую шубу не любить? Вот гепарды вымрут — и станет такая шуба одна-единственная!»

«Ты хочешь шубу из гепарда?» — тупо переспросил Симаргл.

Лариса расцвела, как ирийские цветы под низким жарким солнцем.

«Ой! А ты можешь? Кла-ассно! — беря его под руку, промурлыкала она и потерлась щекой о распирающее темную футболку мускулистое плечо. — Так приятно, что ты… хочешь о нас позаботиться!»

«О вас? Твоя мать сама о ком хочешь позаботится», — явно думая о другом, буркнул Симаргл.

«А я вовсе не о матери говорю! — отрезала Лариса. — Шуба ерунда, что там шуба, девушке вообще многое нужно! Дом, например…»

«Из вымирающих деревьев?» — тускло спросил Симаргл.

«Ты смешной. Деревянный дом — в городе? Хотя, конечно, деревянная отделка и мебель из натурального дерева… Из какого-нибудь… я даже не знаю… Дерева гинкго, вот! Чтоб даже круче, чем у Рубена Арсеновича! Самое то — при таких особых обстоятельствах», — кокетливо сказала она.