Выбор варианта

Сам он был женат первым браком по любви, на Милде. А вот второй брак был договорной, ради денег, власти и подходящей утробы. И этот человек, отбросив к чертям то счастье, которое у него было с Милдой, женит сына на деньгах и пузе…

Это хорошо, что у меня нет к Сейду ни особых чувств, как нет и большого желания замужества. Но многие женщины на моем месте страдали бы. Взять ту же Дойну, бывшую любовницу Сейда. Не факт, что она знала о его невесте. Да даже если и знала… Ни одну женщину не порадует ощущение, что ей просто пользуются. Сам собой возник вопрос. А чем я лучше этой Дойны в глазах лацита тиргуса? И ответ — я гораздо полезнее и пользоваться моими знаниями очень-очень выгодно…

Я, конечно, не детектив… Но во всех книгах такого плана всегда задается вопрос: «Узнай, кому это выгодно, и ты найдешь преступника». Так кому было выгодно напугать меня? Кто виноват в гибели Хиса?

Мне очень не нравился ответ, который сейчас просто напрашивался…

Конечно, были варианты. Например, это все было выгодно врагам лацита тиргуса. Смерть Хиса и ограбление моего дома? Скорее уж — моя смерть была бы выгодна.

А ведь тиргус знал про предстоящий брак. И, более того, он должен был точно знать, когда приедут эти гости. Почему он не счел нужным предупредить меня? Думал, что я с радостью останусь любовницей Сейда? Это, какое ни какое, а положение в местном обществе. И когда понял, что этот номер не пройдет — стал лично опекать меня.

Что-то я совсем запуталась… И мысли у меня хоть и гнусные, но разложить их по местам стоит. Сегодня же сяду и все додумаю.

А сейчас — пристроится в кильватер ведущим парам. Первые — цезус и тиргус, за ними — Сейд с Лагой. Следом иду я, опираясь на руку недовольного Прона и за нами — тирг Грейц с женой.

Усаживаемся за высокий стол и цезус о чем-то говорит с новобрачным. Несут первую перемену блюд.

Да, теперь понимаю, что не зря я утро проторчала на кухне. Крупные, сочащиеся рыбины на огромных серебряных блюдах удивили гостей.

Шкуру я чистила и снимала сама, сохранив голову и хвост. Рыбное филе на фарш поставила рубить помощника. Туда же, в фарш, добавила тертый сыр, лук и сливочное масло. Фишку с луком я узнала давным-давно, еще от мамы. Любая рыба готовится быстро, сырой лук останется полусырым. Поэтому, его режут так, как нужно для данного блюда и обильно заливают кипящей водой. Так, чтобы она покрывала его сантиметра на два. Воняет это довольно сильно и мерзко. Поэтому, минут через пятнадцать-двадцать лук нужно обильно промыть холодной водой и дать ей стечь. Именно в таком виде он прекрасно идет в рыбные салаты, в пироги с рыбой и в рыбный фарш.

Сами рыбины выглядят целыми, но в них нет костей. Гости едят с аппетитом и интересом, хвалят повара и цезус говорит:

— Ферс Рациус, я доволен приемом и обязательно отблагодарю тебя за старания. Но вызови сюда своего повара — обещаю, что не сманю кудесника! Хочу поблагодарить его сам. Одни только банки с каршем в меду и в сиропе доставили мне столько удовольствия, что я хочу лично его увидеть!

Лацита тиргус мнется…

И я, наконец-то, понимаю, почему цезус лично прибыл на эту свадьбу. Или у меня мания величия? Все же консервы — вещь для этого мира необычная. Думаю, они и вызвали интерес цезиуса.

Лацита тиргус вполне мог понять, что ими заинтересуются сильные мира сего. Но тогда у него было время спрятать меня. Может, все же и нет его вины в ограблении моего дома? Очень бы хотелось, чтобы было так. Но, в любом случае, моя встреча с цезусом неизбежна. И не лицом в толпе гостей, а отдельной личностью. И уж я, безусловно, постараюсь этой встречей воспользоваться.

Мне становится интересно, сознается ли лацита тиргус, кто именно придумал консервы или, реально — позовет повара? Соврет ли тиргус или поймет, что раскрытие автора консервов — вопрос времени. Цезиус Дейц не похож на человека, которому можно безнаказанно врать…

Глава 52

Лацита тиргус не зря заработал свой титул. Справился он с колебаниями достаточно быстро.

— Гостья моего дома, рава Лейна!

На ухо он мне сказал:

— Встань перед цезусом, рава и поклонись…

Мне пришлось выбраться со своего места, спустится с возвышения и, остановившись напротив цезуса — поклонится. Но в глаза я старалась ему не смотреть. Мучили меня дурные мысли, мучили…

Вокруг зашептались и мне, все же, пришлось глянуть, что именно случилось.

Передо мной стоял одни из придворных, приехавших с правителем, протягивая мне руку. Почему-то — в огромной кожаной перчатке с богатой вышивкой. В одной перчатке. Вторая, как и положено, висела за поясом. Сам он стоял почти спиной к цезусу и выглядело это странно — как будто он предлагал мне руку для танца. Я с недоумением посмотрела на него.

— Кольцо возьмите…

Говорил он шепотом, еле шевеля губами. Очевидно, я сама должна была догадаться.

Наконец я разглядела на ладони среди крупных завитков вышивки большой перстень-печатку, с парой скромных алых камушков. Похоже, снят с руки цезуса. Ну-ну… У нас тоже дарили шубы с барского плеча.

Я взяла кольцо и еще раз поклонилась цезусу.