Выбор убийцы

– Значит, вы хотите его за это привлечь?

– За ним числится кое-что похуже.

– А что?

– Не важно. У него в доме есть друзья?

– Не знаю. Я в дела жильцов не лезу. Мое дело – отопление, сантехника, электричество и все такое прочее. Я в приятели им не набиваюсь. Не желаю ни с кем корешиться.

– Феттерик женат?

– Нет.

– Видел его с девицами?

– С девицами?

– Да, да, с девицами.

Старик пожал плечами.

– Не обращал внимания. Пока жилец не начинает колотить по батареям отопления, я в его жизнь не вмешиваюсь. Я тут не хозяин. Мое дело следить за трубами, за отоплением, санузлами...

– Это я уже понял.

– Ты бы спросил жильцов с его этажа. Вдруг они чего-то знают. Я в дела жильцов не лезу. Мое дело – трубы...

– Все ясно, – сказал Хейз. – Большое спасибо.

– Рад был помочь, – буркнул старик и, не успел Хейз выйти из комнаты, снова плюхнулся на кровать.

Хейз поднялся на третий этаж и постучал в квартиру № 31. Потом ещё раз, сильнее. Никто не отозвался. Он продолжал стучать. Отворилась дверь, но не та, в которую он стучал, а соседней квартиры № 32. На пороге стояла девушка.

– Там никого нет, – сказала она.

На ней были черные брюки и черный свитер, светлые волосы собраны в конский хвост. На первый взгляд она казалась здесь посторонней. Ее легко было представить в зимнем саду элегантного особняка с бокалом мартини.

– Я из полиции, – представился Хейз. – Могу я задать вам несколько вопросов?

– Вы же стучались в тридцать первую квартиру, – сказала девушка. – А я из тридцать второй.

– Вообще-то мне нужна тридцать четвертая, – уточнил Хейз.

Девушка мрачно посмотрела на него.

– Насчет Феттерика, что ли? – спросила она.

– Да.

– Проходите.

Хейз вошел за ней в квартиру. Только теперь он заметил, что свитер бь1л протерт на локтях. Девушка зажгла свет.

– Выпить не хотите? – спросила она.

– Нет, спасибо.

– Скучно живете. Суббота, вечер, люди на свидания ходят.

– Да... – пробормотал Хейз. – Так я насчет Феттерика.

– Ничтожество, – отрезала девушка и передернула плечами.

– Вы его знали?

– Так, разговаривала. – Она опять передернула плечами. – Мы вместе брали молоко. Оно, во всяком случае, было не краденое.

– Так что он собой представлял?

– Говорю вам, ничтожество, – сказала девушка. – К тому же страдает комплексом неполноценности. Похоже, мечтал спать с мамочкой, когда был подростком. Или что-то в этом духе.

– То есть? – не понял Хейз.

– Эдипов комплекс, – пояснила девушка. – Причем в тяжелой форме. Чувствовал свою неполноценность. Отец его был здоровенным детиной. Видать, на сынка это плохо подействовало.

– Это он вам рассказал?

– Нет, я сама вычислила. Путем умозаключений. А что он натворил?

– Думаем, что убил полицейского.

– Тогда плохи его дела. Если он вам попадется, вы же на нем живого места не оставите.

– Откуда вы знаете?

– Все так говорят. «Так, значит, убил одного из наших? Ах ты, гад!» – и раз в морду. А вам сколько лет?

– Тридцать два.

– Хороший возраст. Женаты?

– Нет.

– М-да, – произнесла девица и задумчиво посмотрела на Хейза.

– Значит, эдипов комплекс, – сказал Хейз. – В тяжелой форме.

– Ага, – ответила она и вдруг улыбнулась. – Что я вижу? Полицейский с чувством юмора. Вот чудеса! Вы уверены, что не хотите выпить?

– Уверен, – ответил Хейз.

– А я немножко выпью, – сказала девушка. – Меня зовут Дженни. Дженни Пеленко.

– Очень приятно.

– Субботний вечер, у всех свидания. Какая скука... – она подошла к столу и налила себе виски. – Пожалуй, надерусь-ка я сегодня. Не желаете составить компанию?

– Спасибо, но не могу.

– А чего вы боитесь? – удивилась девушка. – Мужа сейчас дома нет.

– Где же он?

– Далеко-далеко. На Тихом океане. Служит во флоте.

– Так что же насчет Феттерика?

– С ним мне надираться никогда не хотелось.

– Я не о том. Что вы о нем знаете?

– А что вас интересует? Спросите Дженни Пеленко. Я как жена парикмахера. Это итальянское выражение. Смысл его такой: жена парикмахера знает все, что происходит в городе, потому что узнает новости от мужа. Улавливаете?

– С трудом. Вы знаете, чем занимался Феттерик?

– Нет, он не рассказывал.

– Когда-нибудь он уходил из дома в перчатках?

– Вроде бы. Да, уходил. Это важно?

– Не очень. Он никогда не говорил, где работает?

– Нет. Он либо просто мошенник, либо чернорабочий. Копает канавы. Или кирпичи кладет.

– Значит, он не говорил, где работает?

– Нет.

– Вы не замечали, когда он утром идет на работу?

– Замечала.

– Когда же?

– В восемь – полдевятого.

– Он работает в Риверхеде?

– Понятия не имею. Я ещё себе налью, ладно?

– Пожалуйста. А друзья у него есть? Кто-нибудь заходил к нему в квартиру?

– Он одинокий волк, – изрекла девушка и выпила стакан залпом. – Пожалуй, надо немного полегче, – сказала она с улыбкой. – А то я делаюсь буйной, когда напиваюсь.

Хейз пробормотал что-то невнятное.

– Когда я напиваюсь, меня начинают обуревать желания, – пояснила она с той же улыбкой.

– Тогда вам и впрямь надо полегче, – согласился Хейз. – Можете ещё что-нибудь сказать о Феттерике?

– Нет. Вульгарное ничтожество. Мошенник. Копатель канав. Как-то раз я пригласила его зайти выпить. Отказался. Самое настоящее ничтожество.

– У него есть знакомые женщины?