Выбор странствий

Мамай настолько уверен был в успехе, что не принимал участия, как Дмитрий, в сражении. Когда татары побежали, темник-мусульманин спасся благодаря генуэзцам: те не потеряли присутствия духа и вывезли своего хозяина из-под русских мечей. В Крыму, где находились тогда колонии генуэзцев, Мамай был впоследствии убит…

От триумфальной колонны Дон в семи километрах. Это-то пространство и есть поле русской славы. «…Нельзя было вместиться на том поле Куликовом: место то между Доном и Мечею было тесным», - говорит древний автор. В лишении татар оперативного простора и состоял маневр Дмитрия.

Великий князь, остановившийся 7 сентября на левобережье Дона, все-таки переправил свои силы через реку, чуть ниже устья Непрядвы, небольшого притока Дона. Сейчас-то я сам «батюшка-Дон» здесь обмелел, но течет он по довольно широкому старому руслу. Шесть веков назад «великий и быстрый» Дон был, видимо, гораздо полноводнее.

Поле, выбранное Дмитрием Ивановичем для сражения, показалось ему подходящим, чтобы удачно расставить свои войска. И Дон и Непрядва прикрывали русский тыл, а глубокие лесистые овраги, разрезавшие поле, не давали татарской коннице возможности ударить русским во фланги. Еще одно важное соображение заставило великого князя иметь за своей спиной реки: это мешало соединению орд Мамая и литовского князя Ягайло, а тот двигался на помощь татарам (узнав о поражении союзника, Ягайло повернул назад).

Впрочем, был и недостаток в позиции русских - отступать было бы крайне трудно. Дмитрий Иванович, правда, не помышлял об отходе. Вечный призыв борцов за свободу: «Победа или смерть» - определял настроение русского войска.

Сразу от переправы отправил Дмитрий в лес (давно исчезла эта знаменитая Зеленая дубрава) сильный засадный полк во главе с князем Владимиром Серпуховским и боярином Д. М. Боброк-Волынским.

Кроме них в боевой порядок русских войск входили полк правой руки под началом коломенского воеводы Микулы Васильевича, затем - большой полк и перед ним - передовой полк. Резерв конницы разместился за спиной большого полка.

Татаро-монголы стали развернутым фронтом, без резерва.

Там, где встречали врага передовой и большой русские полки, на нынешнем Куликовом поле плодоносит мирная нива. Между передовым полком и памятником на месте стана Мамая и разместился фронт татар, за ним была генуэзская пехота.

Забрезжило утро 8 сентября 1380 года. День начинался сухой и теплый, хотя на исходе ночи в ковылях дымился туман.

И загудела земля. Тысячи лошадиных морд выросли перед русской пехотой. Завертелись над головами всадников сабли.

Татарская конница атаковала передовой полк. Страшен был этот первый удар врага, но выдержать его надо было обязательно, ибо дрогнуть - означало погубить все войско. Русский авангард держался до последнего ратника.

После этого боя вражеская конница перенесла удар на большой полк. Но прорвать центр русской обороны татарам не удалось. Инициатива еще сохранялась на их стороне, однако потери были огромны. Кони не могли скакать, вспоминал современник, «а в крови по колени бродили».

Когда Мамай перенес удар на полк левой руки, тот стал отходить. Перед спрятанным в дубраве засадным полком, о котором противник не подозревал, открылся фланг и тыл татар. В этот решающий момент полк серпуховчан, которых с трудом удерживал от преждевременного выступления Боброк-Волынский, и вклинился в противника. Внезапность натиска и самоотверженность воинов засадного полка склонили чашу весов. Разгром врага был полным. Русская конница еще полсотни километров, пока не запалились кони, гналась за остатками полчищ Мамая. В сумерках преследователи возвращались назад, к своим.

Русские воины, потеряв из каждых десяти человек восемь, оставались на поле брани еще с неделю, хороня убитых товарищей и сжигая трупы противника. «Стоял князь великий за Доном на костях восемь дней», - горестно повествовал средневековый писатель.

А спустя много веков Белинский с гордостью откликнулся на великий подвиг народа: «Дмитрий Донской мечом, а не смирением предсказал татарам конец их владычества над Русью».

5. Засечный Серпухов

Оказавшись в Серпухове, не сразу разглядишь в этом большом индустриальном городе черты героической древней истории. Памятников архитектуры про-шловековья, даже послепетровских десятилетий, в Серпухове достаточно, а вот от времен борьбы с татарскими ханами остались лишь развалины белокаменного кремля у пересекающей город речки Нары, бывшие монастырские хроники, да все та же Ока, как встарь, несущая светлые воды свои вблизи древнего русского града.

Подобно Коломне, Серпухов являлся важной крепостью в системе засечных укреплений. В местном историко-художественном музее подробно рассказано о городе-воине. Известен он с 1328 года, по духовной грамоте московского князя Ивана Калиты. Владел городом дядя Дмитрия Донского - князь Андрей Иванович, был

Серпухов и под началом двоюродного брата Дмитрия - Владимира Андреевича Храброго. Хоть и считался Серпухов до середины XV века центром самостоятельного княжества, но тянулся к Москве, был ей верным союзником.