Выбор (СИ)

— Ты хорошо знаешь эту свою коллегу?

Он неопределенно пожал плечами. Говорить о Лизе с кем-то не было никакого желания. Особенно с Сотниковой. Знал прекрасно, что она ушат грязи выльет на любого, кто станет на ее пути к цели. Думать о том, что в данном случае целью является он сам, хотелось еще меньше.

— Она только недавно устроилась к нам. Мы толком и познакомиться не успели.

Валерия сощурилась, пристально глядя на него, будто выверяя, насколько он искренен.

— Ее лицо мне кажется знакомым. Вот только вспомнить не могу, где мы встречались. Но воспоминания какие-то… — она помолчала, прикрывая глаза, — неприятные что ли. Как странно, обычно я хорошо запоминаю лица. Надо поспрашивать о ней.

Дешевая игра. Соболев поморщился. Ведь точно врет. Или она с Ильиной отлично знакома или увидела сегодня впервые, но решила воспользоваться ситуацией, чтобы избавиться от соперницы.

Соперницы? Собственная мысль неожиданно пришлась по душе. Павел не отказался бы, окажись все так на самом деле. Нет, его абсолютно не волновала ревность Сотниковой, но вот Лизу в роли своей женщины иметь он был бы не против. Пусть даже и временно. Скорее всего, временно, учитывая то, что он увидел сегодня. Удовлетворил бы свое желание, а там пусть Ильина ведет себя, как пожелает. И с кем пожелает.

— Милый? Ну что мы все о других, да о других. Давай, наконец, поговорим о нас с тобой. Ты ведь заедешь ко мне сегодня? — Валерия ослепительно улыбнулась и, протянув через стол руку, накрыла ею его ладонь. Погладила, пробираясь пальцем под манжету рубашки, зацепила ногтем кожу, легонько царапая. — Я так соскучилась по тебе. Когда ты позвонил, почувствовала себя такой счастливой. Ты не представляешь…

Она подняла руку, дотрагиваясь до его скулы и скользнула пальцами по лицу ниже, к губам. Павел дернулся, отстраняясь. Не останови ее сейчас, она прямо здесь еще и разденется.

— Лера, перестань. Мы не одни, и я позвал тебя не за этим.

— Разве? — она продолжала призывно и сладостно улыбаться. — А мне показалось, что ты тоже соскучился.

— Тебе показалось. Тем более, что я сразу сказал, зачем нужна эта встреча.

— Я думала, это только повод. Чтобы увидеть меня.

Мужчина устало вздохнул. Она переигрывала. Уж точно не была такой наивной, как пыталась изобразить.

— Мне не нужно никакого повода, чтобы увидеться с женщиной, если я действительно этого хочу. А тебя я позвал только из-за бумаг. И сразу предупредил об этом. Но до сих пор их не получил, хотя ты обещала.

Сотникова опустила ресницы, и ее улыбка сделалась как будто виноватой.

— Они у меня дома. Я так торопилась к тебе, что забыла их захватить. Давай сейчас поедем ко мне, и я все тебе отдам.

Многозначность заключительной фразы оказалась последней каплей. Павел слишком ярко представил, что именно собирается Валерия отдавать ему и каким образом. Никакие бумаги того не стоили. Быстрый секс после всех прошлых сумасшедших дней сейчас и правда не помешал бы, но только не с ней. Опять некстати вспомнилась Ильина, и тяжесть в паху заставила мужчину поморщиться. Он жестом подозвал официанта и сообщил Сотниковой, не обращая внимания, как меняется выражение ее лица:

— Я вызову тебе такси. А о бумагах поговорим в другой раз.

Глава 16

Сна действительно не было, и Лиза просто стояла у окна, всматриваясь в темноту, пока постепенно мир снаружи не начал светлеть. Она даже не стала раздеваться. Прошло несколько часов с момента ее возвращения из ресторана, но они слились в какой-то один очень длинный миг, надрывный, затянувшийся, в котором ожили непрошеные мысли и воспоминания.

Да, она думала о сестре. Вернее, о той женщине, которая по какой-то дикой прихоти судьбы оказалась связана с ней кровными узами, но не имела при этом ничего общего. И которая сегодня зачем-то вернулась в ее жизнь.

Они не встречались больше пятнадцати лет. Пятнадцать лет, восемь месяцев и три дня — если быть совсем уж точной. Только нужна ли кому-та эта точность? Лизе — нет. Ей бы вообще не вспоминать, что те годы были в жизни. Те встречи, те события. И та женщина.

Да, многое поменялось. Валерия поменялась. Внешность, манеры, да и образ жизни, судя по компании, с которой Лиза встретила ее в ресторане, теперь тоже были другими. Но только это мало что значило, ведь, как бы ни изменились внешние обстоятельства, сущность этой женщины наверняка осталась прежней. Как в той пословице — «Черного кобеля не отмоешь добела». Лиза усмехнулась: Валерия стала блондинкой, но даже эта мелочь выглядела как-то кощунственно: попытка преобразиться, стать другой, когда в действительности это было невозможным. Волосы отрастут заново, пробиваясь черными прядями сквозь сегодняшнее золото, и также проявится ее суть: холодное, жестокое нутро, равнодушие и самовлюбленность. И все это — только меньшее из зол.