Выбор решает все

— Обязательно, — улыбнулся в ответ Джер.

У него осталось очень хорошее впечатление от этой беседы. Он так и выходил из кабинета с приподнятыми уголками губ.

Впрочем, в коридоре все равно не было никого, кто мог бы заинтересоваться выражением его лица. Слуги в эту часть дворца пока не забредали, предпочитая на рассвете держаться ближе к кухне, а гвардейцы на службе повидали всякое. Отборные солдаты никогда не осмеливались комментировать поведение знатных вельмож и приближенных к ним лиц. На службе они вообще предпочитали изображать из себя неприметную мебель. Гвардейцы открывали рот только по делу, сохраняя невозмутимость и видимость беспристрастности ко всем.

Джер бросил беглый взгляд в окно, определяя, настал ли рассвет и не пора ли звать учителя в АТеР. По всему выходило, что он провел у императора довольно много времени, значит, магистр должен был уже проснуться и ждать его. Парень поспешил, как мог, чувствуя тяжесть меча с одной стороны и вес сумки на плече — с другой. Он почти бежал по коридору и даже умудрился немного запыхаться. Джер быстро достиг апартаментов учителя и тихо позвал:

— Магистр Элиот, это я. Уже рассвело, и мне пора отправляться в Ассоциацию телохранителей. Вы со мной?

— Сейчас! — отозвался тот и действительно буквально через пару минут вышел полностью одетый и готовый сопровождать ученика. На магистре красовалась небесно-голубая мантия, отделанная вышивкой по рукавам и вороту.

— Доброе утро, — поприветствовал Джер.

— Да-да, доброе. А где тебя так долго носило? Я еще минут пятнадцать назад приказал оседлать наших лошадей, — проворчал Элиот. — Ты письмо и дары для высшего инкуба получил у секретаря?

— Конечно, — коротко ответил ученик, ничего не уточняя, чтобы не лгать.

— Та-ак, а зачем ты тащишь с собой меч? Ты умеешь им пользоваться? — почему-то недовольно прищурился магистр.

— Нет, что вы. Просто его императорское величество настаивал, чтобы у меня было с собой оружие помимо магии.

— Но я ничего подобного вчера не слышал! Когда это Никор успел? — заинтересовался Элиот.

— Так он не лично сказал, а передал через секретаря, — пришлось соврать парню. При этом он нарочито внимательно рассматривал ножны, как будто только что увидел их в первый раз. Джер боялся, что по его глазам магистр заподозрит ложь.

Маги прошли по широким коридорам, все еще освещенным редкими колеблющимися язычками свечей, вдетых в канделябры на стенах, спустились на первый этаж дворца и вышли через парадную дверь высотой чуть ли не в два человеческих роста. Из-за тяжести створок возле двери денно и нощно дежурили слуги. А то ведь аристократы могли и не справиться с открыванием. Да и их чувство собственного достоинства пострадало бы, если бы пришлось наваливаться всей тяжестью тела на строптивую дверь, вместо того чтобы с важным видом прошествовать в проем.

Во дворе путников уже ждал заспанный конюх, держа под уздцы оседланных лошадей. Одна из них была вороной с белым чулочком на правой передней ноге, а вторая — невзрачного мышастого цвета, с несимметричными белесыми пятнами. Нетрудно было догадаться, что конь благородной расцветки принадлежал магистру, а нечто явно беспородное — его ученику. Да и сбруя сильно отличалась по внешнему виду, качеству и цене.

Наверное, Джер мог бы попросить подобрать ему другого жеребца, но он не хотел. Пусть конь и не столь красив, как у Элиота, зато вынослив и к тому же обладает еще одним неоспоримым достоинством — его точно не сведут на ближайшем постоялом дворе. Мало найдется охотников рисковать из-за беспородного животного, за которого не выручить хорошей прибыли.

— Еда для вас и овес для лошадей в седельной сумке, — доложил конюх подмастерью магистра. — Сейчас мой помощник приведет еще одного коня. Извините, запоздали, пока искали свободного. Вон он, кстати, уже ведет рыжего жеребца. Конь, может, и неказист на вид, но в хорошем состоянии. Телеги таскал с легкостью… Ой, я хотел сказать «кареты»!

Но Джер спокойно пропустил эту оговорку мимо ушей. Он не был столь высокомерен, чтобы почувствовать себя оскорбленным. Может, иной аристократ или чиновник устроил бы скандал, узнав о прошлом лошади, но не ученик придворного мага. Главное, что конь не хромой и не больной.

Оба мага с легкостью людей, привыкших к верховым прогулкам, взгромоздились в седла и быстрым шагом направили скакунов к воротам. Пускаться в галоп было опасно, ведь столица медленно просыпалась. По улицам куда-то целенаправленно торопились скромно одетые люди, кое-где мелькали яркие ливреи. В отличие от высокородных алани, простые горожане не могли прохлаждаться до полудня. У аристократов вся суета начиналась только ближе к вечеру, когда император освобождался от дневных забот и появлялся шанс попасться ему на глаза. К сожалению для многих высокородных, Никор, не в пример отцу, был скуп на похвалы и награды, с ним нельзя было сблизиться за трапезным столом, совместно распивая хмельные напитки. Но алани не теряли надежды на благосклонность правителя, особенно дамы и те вельможи, кто имел дочерей или сестер на выданье.