Выбор пути

Близнецы растерянно смотрят то на тушу быка, то на меня, то на подошедшего Рауга. Они ожидали совсем другого, а тут один удар копьём, и все — вот он, казавшийся таким грозным и неуязвимым, бык уже мертв. Рауг тоже потрясен. Он присел на корточки, внимательно осматривая засевший в туше кол, затем встал и подошёл к нам.

— Дим, я признаю, что был не прав. Вы все, — он обводит нас рукой, — настоящие охотники.

Близнецы заулыбалась, Дар тоже весело скалится. Ну и я, сбросив с себя важный вид, улыбаюсь, беру широкую ладонь Рауга, и крепко сжимаю ее…

Разделка добычи заняла весь день. Сначала сняли шкуры с убитых волков, добив раненого. Нагрузив ими Дара, отправили его к пещере. Рауг с остальными приступили к снятию шкуры с бизона, а я, найдя подходящий камень, выбил клыки хищников. Нужно ведь и остальным охотникам племени сделать ожерелья…

Восемь мужиков едва дотащили добычу к дому. Разожгли ещё два костра, прожаривая и подсушивая нарезанное лентами мясо. Племя трудилось до глубокой ночи, потратив все запасы соли. И только под утро, оставив самых стойких следить за кострами, мы смогли заснуть.

Следующие три дня все отдыхали, объедаясь жёстким, суховатым, но от того не менее вкусным шашлыком. Я поражался тому, сколько мы могли съесть за раз, если в пище не было недостатка. Выводы генетиков из будущего подтверждались — своеобразный метаболизм неандертальцев помогал им выживать, когда неделями род жил впроголодь, ожидая удачную охоту. Но вот когда эта охота завершалась успехом…

Впрочем, всему приходит конец, и я властью вождя мобилизовал всех на новое строительство. Пока огромная, тщательно выскобленая шкура бизона сохла, растянутая на ветвях, нужно сделать несколько небольших бассейнов, все из тех же камней, обмазанных глиной. Паралельно выпаривался раствор золы, накапливая щелок, в нем мы позже и замочим шкуру на несколько дней, чтобы убрать мех и получить прочную кожу. Останется промыть ее, сменить раствор на отвар ивовой коры, и, выдержав ещё немного, натереть жиром.

Мне понравились юрты кроманьонцев, и, немного усовершенствовав эту конструкцию, их можно будет использовать для временного жилья на новом месте. А для этого нужны ещё бизоны и их шкуры…

Взрослые охотники сами вызвались восстанавливать яму — ловушку. Новый способ охоты захватил их воображение, они уже в мечтах видели все стадо в виде вкусного жаренного мяса. А мы с Раугом и Гером, отправились за солью. Оба гиганта свободно унесут в два раза больше, чем любой из нас, этим и нужно воспользоваться!

На побережье ничего не изменилось с прошлого раза, разве что горы выброшенных зимними штормами водорослей стали больше. Быстро наполнив мешки солью, мы решили осмотреться внимательнее. Спустились к воде, и, двигаясь вдоль линии прибоя по каменистому пляжу, прошли на юго-запад около пяти километров. За спиной местность повышалась, все чаще холмы и невысокие горы уступами подходили к самому берегу. Наконец, мы остановились — дальше не пройти. Впереди сплошной лабиринт каменных обломков, за ними в море спускаются настоящие скальные утесы.

Я уже собрался разворачивать наш отряд в обратную дорогу, когда Гер что то заметил среди нагромождения валунов. Охотник насторожился, и выставив вперёд копьё, стал медленно подходить к узкой расселине между скал. Рауг указал мне на отпечатки человеческих ног. Совсем крохотные, детские, они цепочкой исчезали в темноте этого природного лаза. Мы остановился у входа, и я громко прокричал

— Выходи! Мы тебя не тронем!

Тишина… Прошла минута, другая, и до нас донёсся приглушённый детский плач. Поняв, что обнаружены, к нам, боязливо озираясь и щурясь от яркого света, вышли трое. Сгорбленный мужчина, неандерталец, с седеющими рыжеватыми волосами, сжимающий в руках обломок выбеленного морской водой дерева. И темнокожая женщина. Стройная, с правильными чертами лица. На руках держит испуганно притихшую девочку, малышке вряд ли больше двух лет. Ее кожа темная, словно кофе с молоком, огромные глаза карие, волосы медно — рыжие. Непривычное сочетание. В будущем давно заметили, что дети, родившиеся от разных рас, часто очень красивы. В каменном веке дела обстояли так же.

Гер напрягся, поднимая копьё. Мужчина напротив покрепче перехватил свою дубину, шагнул навстречу, загораживая собой свою женщину и ребенка …

— Стой!

Я крепко сжимаю плечо гиганта, чувствуя, что если он не подчинится, мне его не удержать

— Здесь нет врагов! Ты хочешь сражаться с детьми? — указываю на разревевшуюся от страха девочку.

— Или с женщиной?

Неандерталец молчит, но взгляд отводит.

— Она из рода убийц!

— Ты ее видел с ними? С теми дикарями, что уничтожили твой род? Она уже несколько зим живёт здесь! Отвечай!

Мой голос срывается на крик. Гер отбрасывает копьё в сторону, и, молча развернувшись, отходит к морю. Я могу его понять, совсем недавно похожие люди лишили его семьи. Но и убивать всех подряд тоже не выход. Пусть обдумает все и успокоится.

— Мы не враги тебе!