Выбор натуры

– Спасибо за покупку. Обращайтесь еще, – весело сказал им в спину парень.

Сараев почему-то был уверен, что даже те, самые общие, приметы, которые он услышал, скорее всего, были прямой противоположностью настоящим, и, пойдя от обратного, получил невысокого полного блондина. Хотя не исключено, что полный приземистый заказчик был рыж или лыс. Тут Сараев подумал, что если быть последовательным, то тогда это и не мужчина, а женщина. И не здоровый, по умолчанию, а инвалид, уже дразнил он себя. Соседка Наташа?.. А что если парень просто описал первого пришедшего на ум? Своего соседа, например? Или тестя?.. Они уже выбрались из торговых рядов на пустынные воскресные улицы, когда Сараев от неожиданности приостановился. Какой же он все-таки удивительный болван! Блондины, рыжие… да, парень просто описывал ему того, кто был перед глазами! То есть его самого.

Едва они, вернувшись со Староконного, сели пить чай, пришел актер Волданов из Русского театра, сыгравший в его армейском фильме старшину – гость, слава Богу, редкий, но меткий. Настоящее бедствие. Вот же люди: идет время, все вокруг меняется, чего только не произошло, а они что в тридцать лет, что в шестьдесят… И ведь не надоедает всю жизнь греметь одно и то же, одно и то же. Крупный, вихрастый, с одышкой, с круглой вишневой бородавкой над правой ноздрей, с несвежим носовым платком в руке, он минут сорок рыкал поставленным голосом, потрясал над головой кулаками и чего только не вытворял большим резиновым лицом. Свои бесконечные заезженные байки Волданов, подсекая ладонью воздух, неизменно завершал словами: «Занавес!» У Сараева от его зычного рева уже через пять минут загудела голова, и когда он заваривал на кухне второй чайник, все валилось из рук. В числе прочего он опрокинул локтем со стола сумку Одарки, из которой выпала книга Кастанеды, а из той вылетели две фотографии. На первой были она и Прохор в обнимку на фоне чего-то оранжевого, на второй – младенец в манеже.

Смачно обцеловав Одарке руки, Волданов, наконец, собрался уходить и в дверях обнял Сараева за плечи.

– …ну почему он обязательно должен быть молодым? Андрей! Почему не сделать его пожилым? Бывшим учителем, например? Или врачом? Китобоем! Ты сам подумай: ну какое сочувствие может вызвать молодой, полный сил человек? Никакого. Абсолютно. Такому и положено искать место под солнцем. И совсем другое дело, когда герой на склоне лет. Это можно на уровень современного короля Лира поднять. Бывший хозяин огромной страны не имеет теперь элементарного угла преклонить голову. Чувствуешь, чувствуешь, – он поднес вплотную к лицу Сараева ладонь и быстро, как будто катая в ней шары, зашевелил пальцами, – чувствуешь, как это по-другому заиграть может? Пусть зритель увидит в нем своего отца, деда. Знаешь, сколько из этого можно вытащить?..

– Ты о чём говоришь вообще? – спросил Сараев, пропустивший начало его монолога.

– О твоем гастарбайтере. Не делай ошибки, Андрей. Подумай. Нужен герой в возрасте.

Сараев обещал подумать.

И, наконец, тем же вечером еще одним визитом объяснился утренний приход Насти и её странное волнение. В десятом часу на лестнице затопали, послышались незнакомые голоса и в дверь позвонили. На пороге стояла Паола, которую Сараев узнал сразу же. А вот чтобы узнать в немолодом господине в черной кожаной куртке,  в черных очках и с каштановой в рыжеватых прядях шевелюрой отца Павла и Насти, Сараеву потребовалось некоторое время. Третьим в компании был какой-то, показавшийся Сараеву знакомым, простенький мужичок возраста Вячеслава Ивановича со стертым застывшим лицом и крепко поджатыми губами. Паола весело сообщила, что они были тут рядом и решили зайти проведать. Сараев стал знакомить их с Одаркой, но когда произнес «Вячеслав Иванович», Паола упреждающе зацокала языком и помотала пальцем.

– Владислав Иванович, – сказала она, – можно просто Влад.

Глядя на удивленное лицо Сараева, Паола повторила:

– Владислав Иванович. Брат. Что тут непонятного? А Вячеслав Иванович улетел покомандовать. Они иногда так развлекаются.

– Улетел покомандовать? Вот так просто? – недоверчиво промолвил Сараев.

– Пусть командует, – сказал не то Вячеслав, не то Владислав Иванович. – После учений у нас все расслабляются, так что никому ни до кого нет дела. Где тут у вас удобства?

 Когда он закрылся в туалете, Сараев сказал Паоле:

– Вы меня разыгрываете…

– Ну конечно мы вас разыгрываем! – ответила та. – Вы думаете, что перед вами Вячеслав Иванович, а это Владислав Иванович.

– Что-то мне не верится…

– Не верьте, – пожала плечами Паола. – Хотя у кого-у кого, а уж у вас для сомнений меньше всего оснований.

– Это правда, – согласился Сараев. – Одного я видел несколько часов, другого полминуты, но… разве такое возможно?