Выбор натуры

– Дай карту! – потребовал Вячеслав Иванович у Максима. – Вот! Я вам обещал показать. Здесь! – он ткнул в какую-то точку в Казахстане. – А потом здесь, здесь, здесь… здесь… – приговаривал он, щелкая вразброс по всей стране. Потом положил карту на колени, как плед. – Был у нас такой Рукомоев в училище. С Урала. Здоровый жлоб. Мы с братом для него специальное одеяло держали, где-то так метра полтора длиной. Придет он пьяный с блядок, спать завалится, а мы у него его одеяло отберем, а это кинем. И вот он полночи корячится: и так – и так, и так – и так. Плечи закроет – ноги мерзнут, ноги закроет – рукам холодно. Так и вьется волчком, а мы с братом со смеху помираем, – пошумев картой, показав, как вертелся под одеялом приятель, он сложил ее и отбросил в угол. – Вот так и мы теперь. Одеяло у нас отобрали, пока мы пьяные спали, а кинули какую-то тряпку. И ведь кто-то тоже смеется. А Рукомоев-то теперь знаете где – ого! и не выговоришь! А крутится теперь кто-то другой. Да… Понимаете, о чем я? Хотя какие там одеяла, когда из-под нас даже простыню с матрасом выдернули. Хорошенько дернули, и всё. Нету страны. Вот и живи теперь, как хочешь. Если хочешь, конечно. Сиди теперь в этом закутке и дыши в тряпочку, которую тебе бросили. Что здесь делать военному человеку? А там ребята вон воюют постоянно. Красота!.. Пошли!

Вячеслав Иванович поднялся.

– Куда вы? – спросил Максим.

– В столовую. Фокус покажу.

– Может не надо?

– Пошли, я говорю! Я вам сейчас на наглядном примере покажу, как это делается.

– Спят же все, Вячеслав Иванович… – заупирался Максим.

– Ну и пусть спят, кто им мешает?

– Вы уже один раз пробовали…

– Пошли-пошли. Подъем!

Вячеслав Иванович спустился и прошел в столовую, а Максим и следом за ним Сараев прошли дальше, в прихожую.

– Я этот фокус видел, – сказал Максим. – Он сейчас всех на ноги поднимет. Так что я исчезаю.

– Я с вами, – сказал Сараев.

Он схватил куртку с вешалки и бросился за Максимом к выходу.

– Эй, молодежь! Вы где? Смотрите! Ну? Да постойте вы, черти! – кричал Вячеслав Иванович.

Вдохнувшему холодный острый воздух окраины Сараеву показалось, что на улице мороз, чего, конечно, быть не могло.

– А что за фокус? – спросил он.

– Скатерть будет сдергивать со стола…

Сараев почему-то думал, что Максим предложит ему заночевать у себя, но тот повел его на дорогу ловить машину. Они вышли на трассу, и Максим зашел под козырек остановки.

– Вот, прихватил на всякий случай, – сказал он, вытягивая из кармана куртки бутылку водки.

Они отпили по несколько глотков и сели на холодную скамейку курить.

– Как крутит-то Вячеслава Ивановича с этой переприсягой, – сказал Сараев.

– Вы ему больше верьте. А кто бы его к прилавку подпустил, если бы он не переприсягнул? Они там неплохо поторговали в свое время. Отец моего знакомого, фермер, купил в их части два «Урала». Кстати, недорого. Ну и еще много чего по мелочам. Хозяйство большое, охранять как-то надо… Просто Вячеслав Иванович с непривычки глупо деньгами распорядился.

– А кем он был до отставки?

– Подполковник. Командир батальона связи. Эй-эй-эй!..

Максим сунул Сараеву бутылку и бросился навстречу показавшимся из-за поворота огням. Напротив остановки затормозил небольшой грузовик-фургон, из тех, что развозят товар по магазинам. Поговорив с водителем, Максим сообщил цену Сараеву, и тот согласился. Проехав немного, Максим вышел. Сараев устроился поудобнее и, заснув еще до переезда, проспал всю дорогу.

 

 

XX

Похмелье

Весь следующий день Сараев провел в «Виктории» и к вечеру решил, что завтра поедет на кладбище. Утром перед выходом из дома он некоторое время просидел в кухне на корточках, вглядываясь в пол под собой. Уже на остановке, дождавшись трамвая, передумал и отправился на улицу Петра Великого.

Ветер обрывал с деревьев еще зеленые листья, ломал сухие сучья и бросал их в холодное серое небо. На потемневших улицах стало как будто многолюдней и теснее обычного, все вдруг куда-то заспешили.