Выбор курса

Итак, Великобритания. В принципе, хотя географически они не являются прямыми соседями Аквитании, все-таки великобританцы имеют в этой части космоса пару-другую опорных баз. Рассуждая чисто теоретически, захват таких густонаселенных планет, как Каталония и Гасконь, мог бы стать довольно выгодным предприятием, не говоря уже об упрочении своего положения в опасной близости к Фронтиру. Другое дело, что империя Торбенов не тот игрок, с которым не принято считаться, да и Сибирь, пожалуй, тоже.

— Что ж, — высказала общую мысль Алена Бороздина, вошедшая в рубку как раз в начале разговора с представителем объединенного флота Трилистника, — возможно, сейчас мы узнаем, что уже участвуем в войне.

— Почему она называла вас «товарищ»? — спросил Эрик.

— Не знаю, — пожала плечами наместница, — но, похоже, это какие-то коммунисты.

— Коммунисты?

— Не забивайте себе голову, Эрик, — усмехнулась в ответ Ирина. — Будем живы, Алена вам все объяснит…

Глава 6. Знак

1. Шестнадцатое января 2534 года, система звезды Тристан

— Наши шансы сорок на шестьдесят, — Командир тактической группы только что закончил свои расчеты и теперь стоял перед Ириной и Павлом. Алена и Эрик находились тут же, но главными в рубке были не они. — Точнее, тридцать девять на шестьдесят один, при условии, что артиллеристы отстреляются на «ять» и устоит наш защитный периметр. Следует также иметь в виду, что при расчетах я исходил из предположения, что мы сможем поддерживать высокий темп стрельбы в течении всех восемнадцати минут огневого контакта. Двигателисты утверждают, что все это время мы будем идти на форсаже, но они гарантируют, что двигатели выдержат…

Итак, все и сразу пошло кувырком. «Чалдон» оказался отрезан от основных сил объединенного посольства. Трилистники на помощь не успевали, даже если бы могли выйти из боя, а великобританцы делали вид, что ничего не слышат. Они все время передавали один и тот же приказ — «Лечь в дрейф, принять призовую команду», — шли прежним курсом и не вступали в переговоры. Таким образом, они, вроде бы, не объявляли Сибири войну, но и не утверждали обратного. Напротив, их нездоровое желание попасть на борт крейсера, перевозящего дипломатическую миссию, выглядело оскорбительно и само по себе являлось поводом к началу военных действий. Адмирал Север, как представитель империи Торбенов, тоже попытался «объясниться и найти общий язык», но его попытки «переговорить» с командующим британской эскадрой игнорировались точно так же, как и предложения «договориться», поступавшие от госпожи Ма. Оставалось одно — прорываться с боем.

Однако шансы на успешный прорыв были невелики. Восемнадцать минут огневого контакта с более крупным по тоннажу крейсером и тремя фрегатами — это слишком много даже для такого отличного корабля, каким являлся «Чалдон». То есть, будь это война, расклад сразу становился иным. В этом случае, Павел, скорее всего, сам пошел бы на сближение с противником, и это, как минимум, уровняло бы шансы, но вот вывести из-под огня посольство было гораздо сложнее. Учитывая, кто находится на борту, «Чалдон» должен был не только обеспечить выживаемость госпожи наместницы и сопровождающих ее лиц, но оставаться на ходу до тех пор, пока посольские не перейдут на борт одного из имперских ударных крейсеров, шедших сейчас «на всех парах» к точке рандеву. «Ятаган» и «Дага» действительно спешили изо всех сил, но физические константы силой воли не отменить.

— … если же на борту британца базируются ракетоносцы…

Что ж, если на завершающем этапе противник введет в бой еще пару атакующих фрегатов, «Чалдону» не отбиться.

«А ведь это знак, — сообразил вдруг Эрик. — То, что тактик вспомнил про фрегаты, не случайность…»

— Прошу прощения, — позволил он себе вмешаться в разговор, — а что с вашими корветами, капитан?

— Корветы есть, — поморщился Скрынников, — а толку что? У нас нет подготовленных пилотов. Для парада сойдут, а для боя вряд ли. Выпустим, конечно, но даже не знаю, зачем…

— Я мог бы, наверное…

Принципы пилотирования одни и те же, а Эрик, даже со своей хворью, высококвалифицированный и, что самое главное, опытный пилот. Конечно, есть риск, что он этой попытки не переживет, но на борту «Чалдона» шансов выжить тоже немного…

— Не дури! — резко повернулась к нему Алена. — Ты еще после своего отравления не оправился!

— Про отравление я тебе ничего не рассказывал, — встревожился Эрик.

— Сразу после покушения, вас осматривал мой личный врач, — повернулась к нему госпожа наместница. — Он полагает, что вы оправляетесь после передозировки нейростимуляторов 7-го уровня. Только, ради бога, не спрашивайте меня, что это такое. Я все равно не знаю. Но врач говорит, что это стимуляторы, позволяющие эффективно пилотировать ударные ракетоносцы…