Выбор, которого не было

Внезапное препятствие оказалось расторопнее погибшего товарища: отшатнувшись, бандит с ходу попыталась вырубить попаданца ударом в челюсть. Наивный, против человека, который выиграл свою первую уличную драку в четыре года, подобное оказалось плохой тактикой. Вжимая голову в шею и напрягая мышцы пресса, Коля принял грудью не успевший набрать силу и скорость удар, поле разорвал дистанцию и, кроша бандиту зубы, впечатал ему в подбородок рукоять доставаемой из ножен сабли.

Интуиция сообщила, что позади готовится что-то нехорошее. Резко развернувшись, гопник встретился взглядом с наполненными злобой глазами лича, со скипетра которого уже срывался внушительного размера огненный шар. Сильнейший удар в грудь швырнул попаданца на оседающего за спиной бандита. Происходящее дальше осталось для Коли загадкой, в лицо пахнуло жаром, грудь наполнилась болью, а после сознание тело покинуло.

* * *

Отрывки видений выглядели бессвязно, вот Коля едет куда-то на поезде, лениво смотря на пролетающий в неразборчивом мыле пейзаж. Вот сцена меняется, и он стоит посреди суетливой улицы. Уткнувшиеся в телефоны прохожие сталкиваются с ним, что-то бормочут под нос и идут дальше. Улица расплывается, меркнет, и мужчина переносится в безразмерное тёмное место. Внизу, у самых ног, непонятная яма. Чёрная масса на её дне просыпается, и тысячи щупалец приходят в движение, издавая жуткий, вызывающий липкий страх, шорох. А после, после Коля пришёл в себя.

Под головой лежало что-то мягкое, до слуха доносился певучий, высокий голос:

- Я Арлекин, я Арлекин, любимец женщин, друг мужчин,

Бокал вина и жизнь полна, толпа бушует как волна...

- Ох, мать моя... - простонал Коля и приподнялся.

В глаза болезненно ударил свет, благо действие настойки ночного видения сильно ослабло, и глаза смогли адаптироваться к излишнему освещению. Кожу лица притуплённо резало болью, грудную клетку сдавливало ей же, неприятно, но терпимо. Оценив обстановку, гопник позабыл о боли и окончательно пришёл в себя. Помещение было тем же, но вот содержание изменилось разительно. Ящики и мешки, что до этого были сложены у дальней от входа стены, оказались разбросанными по всему помещению, а стол и скамьи, как и три больших стеллажа, разбиты в щепки. Пахло гарью, пол покрывали маслянистые лужи и кучи битого стекла, на стенах и потолке виднелись подпалины, в нескольких местах нашлись следы так и не разгоревшегося пожара. Бандит-нежить, некромант и личи отсутствовали. Здесь глаза мужчины нехорошо расширились: из зала, где нежить держала искалеченных пленных, полукругом вытекала здоровенная лужа серовато-красной массы. Сложно сказать, послужила ли причиной лёгкая контузия или же полученная стрессовая встряска, но Колю болезненно вырвало.

Отплёвываясь и утирая губы подобранным на полу мешком, попаданец уставился на источник напева. Тонкий и высокий, лицо скрыто приятной, хитро улыбающейся жёлтой маской. Всё тело «певца» закрывал зеленовато-золотистый кольчужный комбинезон. На руках блистали платинового цвета латные рукавицы. За спиной, на широком кожаном ремне, была перекинута небольшая лютня.

На изучающий взгляд, музыкант поклонился и учтиво сообщил:

- Я Арлекин, любой кретин, при виде лютни и огня, узнает за версту меня.

- Я Коля, мля, заблудший, - приходя в себя, запыхтел гопник. - Это. Я же, типа, тебя вызвал? Что здесь произошло?

Арлекин, прежде чем выдать новую порцию рифм, подошёл к гопнику и протянул к тому сжатый кулак. Инстинктивно выставив навстречу руку с раскрытой ладонью, попаданец стал обладателем четырёх неприлично больших кристаллов, не сильно ярких, зато размером с мизинец и заодно небольшого шарика расходного предмета.

Обладатель лютни и жёлтой маски пропел:

- Я появился: здесь бедлам, нежить гуляет тут и там,

А рядом страх, а рядом смерь, я принял бой, без трети шесть.

Было опасно, пол горел, я чудом личей одолел,

Убил бандитов, но беда, сбежалась нежить с этажа.

Я трюк нехитрый применил и визитёров отлупил.

Решили тёмные созданья: монстр прорвался из изгнанья,

И отступили, но вопрос, надолго ль напугал их босс?

- Слушай, это, а ты можешь говорить не стихами? - постанывая и поднимаясь на ноги, спросил гопник.

Попаданец и сам любил стихи, но настроение сейчас имел совсем не поэтическое.

- Могу, - кивнул Арлекин, - но это противоречит моей сценической природе и вызывает душевную муку, - очень веско произнёс он.

Коля подошёл к проходу в соседнее помещение, туда, где нежить держала «кровавую ферму».

«Боже, да сколько же их здесь было, больше тридцати!» - скривившись, осмотрел он пустующие искорёженные кресты и разбросанное по комнате оборудование.

Люди, на крестах висевшие, перестали быть людьми и превратились в заливающий пол кровавый фарш. По телам явно били не последней по силе магией гравитации.

- Это ты их так? - отвернувшись от тошнотворного зрелища, спросил у Арлекина мужчина.

- Те бесполезны оболочки, в судьбе их не хватало точки, - грустно ответил тот.

- Так, ладно, - кивнул Коля, - сколько я был в отрубе?

- На долгих сорок пять минут, Морфея ты изведал пут, - ответил Арлекин.