Выбор есть всегда! (СИ)

  Тем временем те, кто остались в комнате,  произвели захват Белого Зецу, который, как это ни странно, никуда не свалил. Акатсучи создал вокруг существа болото из грязи, удерживающей человекообразного внутри, а по периметру поставил острые каменные шипы во внутреннюю сторону. Акацуки, как ни удивительно, никак не среагировал. Будто он хотел быть сейчас здесь. И поэтому не предпринимал никаких попыток вырваться на свободу.

Тсунаде сидела в своем кресле и тупо смотрела перед собой. Она еще не отошла от наваждения. Советники пытались как-то приободрить ее, но ничего не получалось. Внучка Хаширамы не понимала, почему. Почему ее ни капельки не заботил Саске Учиха? Ей было плевать, разорвет ли его Райкаге на кусочки или нет. Почему ей так небезразличен Наруто? От одного лишь его вида захватывало дух. Женщина вновь вспоминала того веселого мальчишку, который всеми силами пытался стать Хокаге. В кого же он превратился сейчас? И сможет ли Тсунаде, к которой привязался его старый детский образ, увидеть эти изменения?

Сейчас в душе Пятой бушевал огонь. Она так была поглощена борьбой с самой собой, что на лбу выступило несколько старческих морщиной, которые так старательно скрывала техника омолаживания.

 Теруми заметила это и усмехнулась.

 — Нервишки уже не те, Тсунаде? — поинтересовалась она.

 Хокаге не ответила.  Лицо Мизукаге изобразило такую злобу и обиду, что Чоуджиро, стоящий рядом с ней, поежился.

Наруто ухмыльнулся. В нем бушевал огонь, пламя битвы, разожженное кровожадными убийствами. В душе было обидно, что самураи все оказались такими слабаками. С другой стороны, тем больше их можно было убить. Сейчас Наруто дрался врукопашную. Лицо парня могло показать, насколько он увлечен боем.

Против самураев не требовались ни оружие, ни техники. Единственная способность, которую нукенин задействовал, дабы преодолеть вражеские доспехи — это любимое дзюцу Кабуто, техника Режущей Руки. Ладони парня сияли зеленоватым огоньком чакры, и он умело ломал ими лезвия мечей, а ребрами ладони — разрезал доспехи и плоть.

Вскоре его белый плащ с короткими рукавами был вовсю залит кровью, как и грудь и лицо. Руки были по локоть в чужой крови, и оставалось только гадать, сколько внутренностей убийца успел пощупать сегодня.

Саске не отставал от Наруто. Они дрались наравне. Брюнет использовал свой меч, пропустив по нему чакру молнии.  Разрубать доспехи как спелые груши у Учихи не получалось. Но вонзать в них лезвия — наоборот получалось.

Учиха действовал более аккуратно, поэтому одежда его оставалась чистой. При входе в здание парень скинул с себя плащ Акацуки и шарф, тем самым, оставшись в своей привычной серой рубахе и черных брюках, повязанных фиолетовым большим куском ткани и толстым поясом, похожим на канат, поверх скатерти.

Вдали послышался грохот — наверное, это кто-то или что-то обрушивало колонны, подпирающие потолки в соседних залах.

"Похоже, план Наруто удался!" — пронеслось в голове Саске.

 Узумаки за несколько минут до проникновения в зал создал двух своих клонов, одного из них превратил в Саске, а затем отправил по следам Белого Зецу в зал, где проходило совещание Каге. Похоже, задумка оказалась удачной. Вскоре Узумаки почувствовал, как клоны развеялись, а их опыт переходит к нему. Стало быть, не утерпел Райкаге. И Наруто знал, что приближающееся нечто, уничтожающее все на своем пути — это именно он.

 Саске и Наруто находились в огромном зале. Брюнет специально подобрал это место, поскольку тут было "где развернуться". Наруто с ним согласился.

"Интересно, Каге будут идти по-одному или нагрянут всей стаей сразу?" — подумал парень, когда догадался, что вслед за главой деревни Облака отправились и другие шиноби.

И вот, наконец, стена прямо рядом с широким проходом, где, наверное, могло протиснуться стадо слонов, треснула, и из отверстия показался темнокожий мужчина, окруженный броней из чакры Молнии. Он был одет в белый плащ, а на руках имел утяжелители в виде огромных золотых браслетов.

 С появлением нового персонажа на поле боя самураи как-то сами рассосались, отбежали во все стороны.

 — Учиха Саске, — презрительно прорычал он, скорчив такое лицо, будто только что съел лимон, — Узумаки Наруто!