Выбор

— Мне тоже так кажется. — согласилась Мишель. — У него какой-то очень своеобразный взгляд на вещи. Вот и книги доктора Кожухаря он прочитал как-то по другому — совершенно не так, как мы сами. И, надо сказать, что я соглашаюсь практически со всеми его мыслями. Более того, как специалист в политической социологии я могу привести гораздо больше примеров, которые убедительно свидетельствуют именно о его правоте! Я слушаю его, и мне все больше кажется, что мы стоим у порога принципиального, коренного преобразования практически всех институтов власти нашей страны. А, пожалуй, даже и больше: такие преобразования затронут практически все стороны нашей жизни.

— Ну что, посудачили немного? — спросил Кол, подходя с небольшим подносом, на котором стояли чашечки с кофе и высилась в вазочке горка весьма аппетитных коржиков.

— Ешьте коржики, — это жена вчера прислала. Не забывает меня! — добавил он усаживаясь в кресло. — Ну, так на чем мы остановились?

— Ты рассказал об одной из причин нашей уязвимости — о том, что общество не поощряет деятельность координаторов высокого уровня иерархии. — Мишель впервые обратилась к Колу на «ты», и это вышло у нее несколько напряженно.

Кол улыбнулся.

— Выводы сформулированы правильно. Ну что ж, тогда перейдем к следующему.

Теперь речь пойдет о прессе. О нашей свободной прессе. О том, что она немедленно трубит на всех углах обо всем, что она только что сама узнала. И при этом в ней полностью отсутствуют специалисты, которые могли бы спрогнозировать влияние этих «сенсаций» на состояние и процессы в обществе.

Ты же прекрасно знаешь, Мишель, что существуют способы манипулирования общественным мнением, — собственно, это есть один из разделов политической социологии. Но практически никто из журналистов не знаком с этими работами! А если даже кто-то из них и оказывается знакомым, то ни в коем случае и никогда не согласится использовать их научные выводы в своей ежедневной, своей практической деятельности! Более того: подавляющее большинство журналистов совершенно искренне полагает, что любые попытки хоть как-то ограничить их в способе добычи и распространения информации — это уже нарушение Прав Человека.

Вот поэтому и получается, что слишком часто информация подается в таком контексте, который ее полностью искажает…

Вот самые последние примеры. В каком виде подавалась информация о взрывах бомб объемного взрыва в Парадайзхолле и Сан-Франциско? Журналисты, фактически, проводили кампанию НАГНЕТАНИЯ НАПРЯЖЕННОСТИ, кампанию ЗАПУГИВАНИЯ жителей США. Но сами они этого даже и не заметили! А в результате — люди на местах запуганы настолько, что готовы немедленно убивать каждого, кто хоть в чем-то покажется им подозрительным! Конечно, виноваты не только они — слишком долго молчало федеральное правительство. Но, тем не менее, ведь есть же достаточное количество офицеров спецслужб в отставке, которые смогли бы правильно объяснить ситуацию. И даже — весьма подробно — и, главное, квалифицированно! — рассказать о том, как нужно на местах организовать систему мероприятий для противодействия террористам. Но вместо этого — несколько дней журналисты прямо-таки упиваются показами «бессилия полиции»…

И вот в результате — буквально эпидемия ничем не спровоцированных актов насилия по всей Америке. Дошло до того, что люди уже боятся выезжать за пределы своего города! Но ведь это же вскоре приведет к коллапсу экономики страны…

Полковник Риббок и Мишель уезжали от Кола очень встревоженными, в каком-то «разобранном» состоянии. По приезду в Ньюпорт они сразу же взялись за анализ ситуации по тем направлениям, которые им подсказал Кол.

А полковник Риббок все никак не мог не мог отделаться от ощущения, что лицо доктора Леонтия Кожухаря ему откуда-то знакомо. Кол показал несколько фотографий, где они были сняты вместе. При бегстве с Украины его семья бросила многие вещи, — но семейный альбом все же захватила.

Рассматривая фотографии, полковник не сразу выделил лицо доктора Кожухаря — только когда Кол прямо указал на него, он принялся его рассматривать подробно. А потом — как наваждение — возникло ощущение своего знакомства с ним. И притом знакомств ЛИЧНОГО…

«Наверное, он мне просто напомнил кого-то из тех людей, с которыми я был знаком когда-то давно!» — успокаивал себя полковник. Он знал, что ему нужно сравнительно много времени, чтобы вспомнить иногда чье-то лицо, и надеялся, что когда-то такое его недоумение рассеется…

* * *

А через несколько дней Кол сам позвонил Мишель:

— Нужно встретиться с тобой и Джорджем. Есть один сценарий развития событий, который мне уж слишком не нравится. Нужно, чтобы вы с Джорджем о нем знали. Кроме того, может быть я просто ошибаюсь… Позвони мне через пару часов и скажи мнение Джорджа по поводу встречи.

Мишель застала Риббока в его кабинете. Когда она передала ему предложение профессора Малюты, полковник встретил это довольно спокойно.