Выбор

Рабу, который принял у неё плату за мытьё мальчишки, она наказала оттереть того до мяса, волосы после мытья остричь, его старую одежду выкинуть, и дала сверх платы пять энн. Раб тут же спрятал чаевые не где-нибудь, а во рту за щекой, чем немало удивил Вику — мало кто из хозяев отбирал у своих невольников подобные подачки — и низко склонившись пообещал всё сделать в лучшем виде.

— Нелла, а ты сама почему не ешь? — проявил вежливость Глист, когда принялся в кондитерской, куда его завела сестра бывшего дружка, уплетать заказанные ею сдобу и сладости и запивать сильно разбавленным сладким вином, — я тебе правда нужен?

В последнем вопросе мальчишки было столько надежды, что сердце попаданки буквально растаяло. Видимо её столь быстрое привыкание к суровым порядкам этого жестокого мира, когда она принялась убивать почти с первых шагов, пусть и людей или скорее нелюдей давно это заслуживших, дало своего рода откат.

И себе Вика откровенно призналась, что быть доброй феей из сказки ей очень нравится. Гораздо больше, чем мечом возмездия. Но при этом прекрасно понимала, что второй её образ будет более востребован. С волками жить — по волчьи выть.

— Ты же видел, сколько времени я провела в «Мече и копье»? — Вика пригубила из глиняной кружки вино, есть она и правда не ела, — думаешь я там голодала? Ну, а насчёт тебя, то нет, пока не нужен, но можешь понадобиться когда-нибудь. А пока, если у тебя есть желание, займусь твоим обучением, буду учить тебя тому же, чему учу и Гнеша с одной девочкой. Я, знаешь ли, всю жизнь мечтала быть директором детского сада, — сыронизировала она над собой вслух, — крышу над головой тебе обеспечу, буду кормить-поить, но учти, драть с тебя начну три шкуры, так что можешь, если не согласен на мои условия, прямо отсюда идти куда хочешь. Одежду и сапожки, так уж и быть, дарю с барского-то плеча, не обеднею.

Глист неожиданно расплакался, а Вика мысленно обозвала себя ослицей тупой — нашла кого, что называется, брать на слабо, ребёнка!

— Нелла, не надо, не прогоняй, я буду тебя во всём слушаться. Я и сейчас могу и на стрёме постоять, и отвлечь кого надо, и милостыню просить…

Иной своей роли, чем быть на подхвате при всяких преступных делах — кстати, сбор милостыни здесь тоже официально считался если не преступлением, то плохим проступком — он и не представлял.

— Э-э, Глист, прекрати, ты меня за кого принимаешь? Ладно, беру я тебя к себе, не плачь. Доедай пирожки и пошли. Если не лезет уже, то оставляй — голодать ты теперь больше не будешь, обещаю.

В этот момент, сидевший за соседним столиком очень полный и довольно симпатичный парень, который с самого появления Вики в кондитерской не сводил с неё глаз, оставив компанию своих дружков подошёл к их с Глистом столу.

— Извини, что отвлекаю от разговора с мальцом, но нет у тебя желания переговорить насчёт найма? — он вежливо наклонил голову, — отец хочет подыскать мне людей в охрану, а я вот подумал, что и сам могу найти себе защитников.

Вика знала, что охранные услуги наёмников сейчас очень востребованы — времена тревожные и смутные — поэтому не было ничего удивительного в том, что папаша этого явно «богатенького Ричи» — одни украшения на его пальцах стоили, как приличный домишко в хорошем районе — озаботился защитой своего чада.

Но Вика женским чутьём почувствовала, что в данном конкретном случае парень просто на неё, суккубу чёртову, просто запал.

«Катись-ка ты колбаской по Малой Спасской», — едва не ляпнула Вика, но вовремя прикусила язык. Ни к чему ей очередная стычка, да и парень ей понравился, хоть и из золотой молодёжи. Сразу видно, что полная противоположность мэрскому сынку, этому придурку Оззи.

— Извини, уважаемый, — не менее вежливо ответила Вика, оторвав ненадолго попу от лавки, — но у меня уже есть контракт. На год. С твоего разрешения мы с мальчиком продолжим беседу.

Парень покраснел, потоптался, но хамить не стал.

— Жаль, — сказал он, — но если вдруг…

— Нет, — решительно прервала она, — никаких «вдруг».

Тот вздохнул и вернулся за стол к своим приятелям, которые были явно его клиентами-прилипалами — и одеты победнее, и увидев, что их приятель получил отказ, не разразились на шуточки и подначки.

— Поел? Тогда пошли, — скомандовала Вика, — только запей, а то подавишься ещё. На самом пороге своей счастливой жизни.

Мальчишка, поняв, что его будущая наставница торопится покинуть кондитерскую, последние куски буквально вбил себе в рот, так что её совет был по делу.

Вика только вздохнула, глядя на это тощее рыжее пополнение своей создаваемой организации. Но тут же напомнила себе об успехах Гнеша, который в сражении уже как минимум пятёрки взрослых здоровых мужиков стоит. А то, что пока он выглядит так неопасно, так даже и лучше.

Поэтому, пожалуй, единственное, что попаданку на данный момент не устраивало в мальчишке, так это его имя.