Выбитый генералитет

В сверкании молний ты стал нам знаком,
Ежов, зоркоглазый и умный нарком.
Великого Ленина мудрое слово
Растило для битвы героя Ежова.
Разгромлена вся скорпионья порода
Руками Ежова — руками народа.
И Ленина орден, горящий огнем,
Был дан тебе, сталинский верный нарком.
Мильонноголосое звонкое слово
Летит от народов к батыру Ежову:
Спасибо, Ежов, что тревогу будя,
Стоишь ты на страже страны и вождя!

Суд над Тухачевским и его соратниками послужил началом расправы над военными кадрами нашей армии и флота. Уже заведены досье о «преступной деятельности» не только на тысячи командиров-военачальников, подозреваемых во враждебной деятельности, но и на тех, кто судил Тухачевского, Якира, Уборевича, Примакова. В сейфах НКВД на третьем этаже Лубянки лежали досье на Буденного, Блюхера, Шапошникова, Тимошенко, Конева, Егорова, Рокоссовского, Кулика и многих других военачальников. О, у наркома поистине «ежовы рукавицы».

На высокий пост этот невзрачный, маленького роста, худенький человек был назначен по рекомендации Сталина в сентябре 1936 года. Генсек разглядел в нем черты беспрекословного исполнителя его повелений. Именно такой и был ему нужен.

В школе он учился всего два или три года, приобрел специальность портного, потом слесаря, но всюду проявлял активность и умел внушить начальству впечатление деловитого человека.

В 1919 году его назначили комиссаром радиошколы. Не зная радиодела, он ни во что не вмешивался. В 1925 году в Москве Ежов встретился с партийным чиновником, ведавшим кадровыми делами, Москвиным. Тот устроил его в свой административный аппарат. Он-то и сумел продвинуть Николая в высокую партийную сферу. Закрепившись в кресле наркома, Ежов «отблагодарил» своего попечителя. 14 июня 1937 года И. М. Москвин с ведома Ежова был арестован, а 27 ноября расстрелян. Да только ли на совести Ежова его благодетель! Его жена (она была второй), настороженная подозрительностью мужа, умоляла: «Колюшенька! Очень тебя прошу, настаиваю проверить всю мою жизнь, всю меня… Я не могу примириться с мыслью о том, что меня подозревают в двурушничестве, в каких-то несодеянных преступлениях». Но никакие клятвенные заверения не помогли. Она угасала на глазах. Ее не могли спасти даже лучшие московские врачи. Осенью 1938 года она скончалась. Врачи записали в акте причину смерти: отравление люминалом.

В июле 1938 года заместителем Ежова был назначен Берия. Он фактически стал руководителем наркомата. А 8 декабря 1938 года занял пост наркома.

Ежов стал народным комиссаром водного транспорта. И сразу же на него завели следственное дело, в котором он изобличался в изменнических, шпионских связях с польской и германской разведками и враждебными СССР правящими кругами Польши, Германии, Англии и Японии.

Ежова арестовали 10 апреля 1939 года. 2 февраля 1940 года был суд. Военная коллегия Верховного суда СССР приговорила его к расстрелу. Через два дня — 4 февраля 1940 года приговор был приведен в исполнение.

Так закончилась карьера маленького палача, но период злосчастной «ежовщины» продолжил его преемник Лаврентий Берия.

Уже через девять дней после суда над Тухачевским и высшими начальниками в стране были арестованы, как участники военного заговора, 980 командиров и политработников. В их числе 29 комбригов, 37 комдивов, 21 комкор, 16 полковых, 17 бригадных и 7 дивизионных комиссаров.

Н. Д. Каширин 1888–1938

Первым из числа заседателей, судивших Тухачевского и мнимых «заговорщиков», пострадал командарм 2-го ранга Николай Дмитриевич Каширин. Его последняя должность — командующий войсками Северо-Кавказского военного округа. В ней он пребывал с 14 июня 1931 года по июль 1937 года. После окончания позорного судилища он был отстранен от должности командующего, получил новое назначение в наркомате Обороны. В действительности же им «занялись» следственные органы НКВД. Сбывалось пророчество Примакова. Тогда, обращаясь к заседателям, он сказал: «Неужели вы не понимаете, что происходит? Сегодня вы судите нас, а завтра точно так же будут судить вас!»

Автору книги довелось однажды, еще в школьные годы увидеть легендарного командарма. На ипподроме проводились большие скачки, и командующий вручал победителям призы. Он запомнился седовласым, подтянутым, строгим. Белая гимнастерка, перетянутая ремнем и портупеей, на алых петлицах четыре ромба, на груди два боевых ордена…