Выбитый генералитет

Припомнился случай, когда вот этот самый револьвер спас его от верной смерти. Дело было на Украине. Он с красноармейским отрядом гонялся за неуловимыми подвижными бандами Махно. После двухсуточного преследования штаб перемещался в небольшое село. Зима стояла морозная, снежная; дороги перемело, и колонна штаба растянулась. Устроившись в пахучем стоге сеней-розвальней, он незаметно заснул.

— Бандиты, товарищ комиссар! — разбудил его крик возницы. — На нас скачет!

С недалекой опушки к дороге мчался на яром коне всадник. Конь утопал в рыхлом снегу по самое брюхо. С губ слетала кружевная пена.

— Гони! — крикнул Гамарник вознице, пытаясь дотянуться до кобуры. Под широкополым тулупом она куда-то сползла, пальцы судорожно рыскали по жестким завиткам овчины.

— Пошли-и! Пошли-и-и! — хлестал вожжами неказистых лошадок перепуганный возница.

Все же они сумели оставить за собой махновца, и он мчался за ними с угрожающе вскинутой саблей. Из-под черной лохматой папахи сверкали злые глаза.

— Стой! Стой! — всадник намеревался приблизиться так, чтобы ударом сабли сразить сидящего в санях начальника. То, что это был красный командир выдавала буденовка с нашитой алой матерчатой звездой. А он, Гамарник, никак не мог нащупать злосчастную кобуру. Наконец, достал ее, расстегнул ремешок застежки, почувствовал холод металла.

— Ну, бородач, держись! — махновец наклонился со вскинутой для удара саблей.

Вырвав пистолет, Ян, не целясь, нажал на спуск. Выстрел оказался удачным: пуля угодила прямо в лоб махновца…

Потом мысль о зимней схватке сменилась событиями последних дней. Он, конечно, понимал всю сложность внезапно возникшей ситуации. Уж ему то были известны взаимоотношения в ведомственных кругах. Знал, что закрытое письмо Сталина, в котором вождь требовал усиления борьбы с затаившимися в стране врагами и диверсантами, выльется в массовые репрессии. Знал, что он, начальник Главпура Красной Армии, непременно войдет в обойму обреченных военачальников. И их, и его, конечно, будут судить. Но за что? За какое предательство?.. Впрочем, они найдут причину…

Он глянул в окно: там уже обозначился рассвет. Проходила бесконечно долгая ночь, которую он провел в тяжелых раздумьях. И навязчивой была мысль о лежащем под подушкой револьвере. Отделаться от нее не было сил.

Выстрел прозвучал под утро 31 мая…

Хоронили Гамарника 2 июня, это был день его рождения: исполнилось 43 года. Гроб в крематорий сопровождали три человека: жена, дочь и шофер. Он лежал в гробу в солдатской гимнастерке, без орденов. Их забрали накануне при обыске… После кремации выдали урну с прахом, сказав, чтобы место ее захоронения искали сами.

А через три дня семью выселили из квартиры и отправили в далекую ссылку.

12 июня 1937 года был опубликован приказ № 96 за подписью Ворошилова. В нем были такие строки: «… 11 июня перед Специальным Присутствием Верховного Суда СССР предстали главные предатели и главари этой отвратительной изменнической банды: Тухачевский М. Н., Якир И. Э., Уборевич И. П., Корк А. И., Эйдеман Р. П., Фельдман Б. М., Примаков В. М. и Путна В. К.

…Бывший заместитель Народного Комиссара Обороны Гамарник, предатель и трус, побоявшийся предстать перед судом советского народа, покончил самоубийством».

Тот же Ворошилов, спустя тридцать лет, в 1967 году писал о Гамарнике совсем иное: «Вся сравнительно короткая жизнь Яна Борисовича Гамарника — это трудовой и ратный подвиг. От рядового коммуниста до крупного партийного руководителя — таков его путь. Ян Гамарник на любом посту работал с полной энергией. Он показывал пример простоты и скромности, органически не терпел кичливости и зазнайства. Он был настоящим большевиком-ленинцем. Таким он и остается в сердцах тех, кто знал его лично, в памяти всех трудящихся…»

Комментарии, как говорят, излишни.

12 июня 1937 года семьи осужденных военачальников находились в дороге в ссыльное поселение.

С небольшим багажом под надзором сотрудников НКВД в переполненный вагон затолкали мать маршала Тухачевского Мавру Петровну, его жену Нину Евгеньевну, дочь Светлану. Ехали они в полном неведении о своей дальнейшей судьбе, не помышляя о том, что Астрахань, куда направлялся поезд, станет лишь первым этапом далекой сибирской ссылки. Не предполагали, что оттуда много лет спустя будет суждено возвратиться лишь Светлане.

На одной из остановок кто-то в вагон принес газету с сообщением о расстреле группы военных, как изменников Родины.

«Верховный суд вынес свой справедливый приговор! Смерть врагам народа! Приговор изменникам воинской присяге, Родине и своей армии мог быть только и только таким…

Вся Красная Армия облегченно вздохнет, узнав о достойном приговоре суда над изменниками, об исполнении справедливости. Мерзкие предатели, так подло обманувшие свое Правительство, народ, Армию, уничтожены…

Конечной целью этой шайки было — ликвидировать во что бы то ни стало и какими угодно средствами советский строй в нашей стране, уничтожить в ней советскую власть, свергнуть рабоче-крестьянское правительство и восстановить в СССР ярмо помещиков и фабрикантов.