Выбираю таран

И верно: приподнимается край занавески, и оттуда выходит девушка. На ней унты, ладно пригнанная гимнастерка, подпоясанная офицерским ремнем. На голубых петлицах по три кубика.

— Старший лейтенант Екатерина Зеленко! — браво рапортует она и смущенно добавляет: — Екатериной представляюсь потому, чтоб не путали с мужчиной.

С виду Зеленко в какой-то мере напоминала парня. Женщину в ней выдавали карие жгучие глаза и маленькие пунцово-красные губы.

— Вот не знал, что у нас в армии есть летчица!

— Она не только летчица, но и сущий милиционер в этом доме, — шутливо заметил стоящий у окна капитан. — Житья от нее нет.

Екатерина улыбнулась:

— Что верно, то верно. Могу доложить, товарищ комиссар, что ни пьянства, ни табачного дыма, ни мата в этом доме вы не увидите и не услышите.

— И они терпят? — указываю глазами на летчиков.

— Ворчат, но терпят, — сквозь смех отвечает Зеленко.

— И все ж среди мужчин вам, наверное, неудобно?

— Поначалу было неудобно. А сейчас и они со мной смирились, да и я к ним привыкла. Ребята они хорошие. В обиду меня не дают.

Капитан, стоящий у окна, рассмеялся:

— Наша Катя кого хочешь сама может обидеть. Попадись только ей. Язычок что бритва.

…Екатерина Зеленко была единственной девушкой-летчицей, принимавшей участие в войне с белофиннами. О ней немало хорошего слышал я и в начале Отечественной войны. Но потом следы ее затерялись».

Только после войны А. Г. Рытов узнал о совершенном Екатериной Зеленко воздушном таране и написал: «В Великую Отечественную войну в рядах авиации сражалось немало женщин. Но Кате Зеленко принадлежит пальма первенства».

…Пальму первенства, но только скромную, в масштабах улиц Горького и Веселой в городе Курске, она завоевала еще в детстве: лучше всех мальчишек лазила по деревьям, не плакала и не ябедничала и, наконец, когда все пацаны с Веселой улицы договорились прыгать с зонтиками с крыш сараев, изображая парашютистов, Катя прыгнула первой. «Я буду летчицей!» — сказала она тогда под общий смех большой семьи, в которой Катя была десятым ребенком. Мать Кати, Наталья Васильевна Максимова, была родом из Костромской области, села Назаровки. Отец — из села Велико-Михайловское Курской области. Старшие два брата ее были в авиации и, узнав о мечте сестренки, посоветовали поступать в авиационный техникум в Воронеже, где жила старшая сестра Софья. Катя не знала, собираясь в отъезд, что отцу осталось жить считанные дни: он уже был тяжело болен.

Она училась уже на втором курсе техникума, когда в Воронеже открылся аэроклуб. Значит, можно все же стать летчицей? Их было несколько девчонок среди сотни парней, и приходилось снова доказывать свою силу, ловкость, смелость. Она старалась прыгать с парашютом больше всех, летать на самолетах лучше всех.

В 1933 году в Воронежский аэроклуб прибыла комиссия ВВС отбирать кандидатов в военные авиаучилища. Катя Зеленко и ее подруга Нина Русакова выдержали самые строгие испытания и вскоре были направлены в Оренбургское военное авиационное училище. В 1936 году, закончив училище, стали одними из первых военных летчиц страны.

Услышав, что предполагается рекордный высотный полет на самолете без кислородного прибора, Катя подала рапорт: готовить ее — как «выносливую, не устающую от перегрузок спортсменку и призера Харьковского военного округа по метанию молота». С ней согласились, подготовка началась. Но медики вскоре решили, что такой полет бессмыслен: не стоит испытывать людей на выносливость, лучше создавать новые самолеты и безотказную кислородную аппаратуру.

Зато ее рапорт об отправке на Карельский перешеек для участия в боях с белофиннами кто-то, не заметив в подписи «лейтенант Е. И. Зеленко» ничего необычного, подписал, и она оказалась на войне.

«Я здорова, Сонечка! Какие тут прекрасные места! Словами передать просто невозможно, — писала она в Воронеж сестре, заменившей ей умершую в 1937 году мать. — Если бы я была поэтом, обязательно бы стихи написала. Представь себе: лес да лес без конца и без краю, озера, снег, много снегу. Одним словом, что-то несравненное, удивительное. Если бы не война…

Мне уже много раз доводилось отвозить «ворошиловские килограммы» белофинским бандитам. Приятные гостинцы, как ты думаешь?»

Из другого письма Соне:

«Я стала заядлым парашютистом. Как видишь, Соня, недаром я с хлева прыгала с зонтиком! Есть большое желание прыгать больше…»

В наградном листе на орден Красного Знамени есть такие слова: «На боевые задания летает с большим желанием, в плохих метеоусловиях и сложной обстановке хладнокровна и расчетлива. Обстрелянная зенитной артиллерией, смело продолжает вести бой, задание выполняет отлично».

После участия в войне с белофиннами Катя вернулась в Харьков, и как опытный пилот была назначена командиром звена 135-го ближнебомбардировочного полка.

— Я прошу зачислить меня в первую эскадрилью, — попросила она.

— Но эта эскадрилья принимает с авиазавода новые самолеты Су-2, осваивает их и учит других летчиков!

— Именно поэтому я и прошусь туда.