Выбираю таран

И когда фашистская авиация, напрактиковавшаяся в ночных бомбежках сначала городов Испании, а затем Лондона, Парижа и других, попыталась нанести столь же сокрушительные ночные удары по Москве и Ленинграду, то потери неожиданно понесла столь великие, а результаты налетов были столь малоэффективны, что к весне 1942 года массированные налеты были прекращены. Почему?

Потому, видно, что из 10 тысяч самолетов люфтваффе, направленных к Москве, через зенитный заслон и контратаки истребителей ПВО смогли прорваться всего три процента бомбардировщиков, около 20 процентов их не вернулись на базы. А защищали небо столицы поначалу всего 1500 истребителей ПВО, из которых 65 процентов составляли поликарповские И-16, отстававшие в скорости от «мессеров», вспомним, почти на 100 километров в час, что, казалось, не давало им и надежд на победу, 25 процентов — еще более несовершенные И-153 («чайки») и лишь 10 процентов было высотных «мигов», теряющих при снижении в скорости, мощности мотора и соответственно в маневренности и снятых с производства в конце 1942 года. И совсем немного было Як-1, единственно сопоставимых по летно-техническим характеристикам с «мессерами».

Так какими же храбрецами и мастерами ночного воздушного боя были наши летчики, если даже английский историк авиации Р. Джексон, проанализировав ход битвы за Москву, констатирует: «Хотя у русских не хватало ночных истребителей, они ни разу не утратили господства в воздухе над столицей… Советские летчики компенсировали недостатки техники личной отвагой и высоким летным мастерством. Имелось немало случаев намеренных таранов… Одним из пионеров использования приема был младший лейтенант В. Талалихин, таранивший Ю-88 во время ночного налета немцев на Москву».

В книге-энциклопедии английских историков Т. По-лака и К. Шоурза «Асы Сталина» читаем о Талалихине: «Это был не первый таран войны, но первый в ночное время (об Оборине и Еремееве на Западе так и неизвестно. — Л. Ж.). Подвиг Талалихина широко известен, а сам он был воспринят советским народом как первый летчик-герой. Через два дня награжден Золотой Звездой Героя Советского Союза и орденом Ленина. После этого сбил еще четыре самолета… в общей сложности 8 самолетов, а за обе войны (финскую и Великую Отечественную. — Л. Ж.) — 11».

Вот такая мировая слава у Виктора Талалихина!

Но на скрижалях истории должны быть начертаны и одиннадцать имен его собратьев по ночному тарану.

Над ночной Барселоной

СТЕПАНОВ ЕВГЕНИЙ НИКОЛАЕВИЧ (1911–1996)

Лейтенант, летчик-доброволец эскадрильи Анатолия Серова, воевавшей в составе ВВС Испанской республики.

В ночь на 25 октября 1937 года, отражая на своем И-15 налет немецко-итальянских бомбардировщиков на Барселону, поджег крыло «Савойи-Мар-кетти-81», но вражеский самолет продолжал полет, пытаясь сбить пламя, и Степанов, оказавшись в безопасном «мертвом» пространстве почти вплотную к нему, применил нестеровский таран чирканьем колесами. Приземлился на самолете.

Награды: Золотая Звезда Героя Советского Союза, орден Ленина, два ордена Красного Знамени, орден Отечественной войны I степени, два ордена Красной Звезды, орден Красного Знамени I степени Монгольской Народной Республики, медали.

В начале 1980-х годов, работая над первой своей книгой, я часто бывала в библиотеке Центрального дома авиации и космонавтики в Москве и неоднократно обращалась за консультацией к научному сотруднику Евгению Николаевичу Степанову, моложавому, с быстрыми движениями и веселым прищуром светлых глаз, в ладно сидящем сером костюме с Золотой Звездой на груди.

Справочный материал о героях тарана он охотно помогал найти, давал номера и адреса многих тогда еще здравствующих таранщиков, а вот о своем участии в гражданской войне в Испании рассказывал скупо, объясняя: «Все, что можно рассказать о тех давних, абсолютно засекреченных тогда событиях, неплохо изложено в книге Сергея Шингарева «Чатос идут в атаку» («чато» — курносый, так называли испанцы наш И-15, во множественном числе — «чатос»). Нового-то я ничего не смогу добавить!»