Выбирай своих врагов

— Можешь рассчитывать на нас. — Ответил я. Неожиданную атаку инквизитор могла пережить — поле переноса, что она всегда носила, если ждала подобных проблем, могло телепортировать её на несколько метров в сторону, убирая с линии огня, хотя устройство это было древним и не полностью надёжным[61]. Но оно могло спасти Эмберли и позволить нам с Юргеном отстреляться по ксеносам — звучало неплохо.

— Земми, давай налево, попробуй выйти к ним в тыл. Янбель, Мотт — вы вон туда. Ракель — просто попытайся не поймать пулю.

— Слишком много путей. — Выдала псайкерша очередную сверхценную истину — как будто мы сами могли не заметить, что стоим в центре лабиринта. Учёный и техножрец, тем временем, маневрировали как заправские гвардейцы[62]. — Они все запутаны, а в конце будет кровь.

Звучало это не очень обнадеживающе, но Ракель редко говорила что–то иное[63]. Я пожал плечами и покрепче сжал оружие, гадая, смогу ли отбить хотя бы одно эльдарское копьё, полети они в мою сторону, но тут же отбросил эту мысль. Если ксеносы всё же нападут, я буду действовать инстинктивно и всё равно не успею ни о чём подумать, а заранее мучить себя такими размышлениями — значит самому обрекать себя на гибель.

— Все стойте, где стоите. — Резковато приказала Эмберли по воксу. — Тут провидец. Он предугадает каждый шаг, что вы сделаете.

Прокляни меня Трон, если один эльдар здесь хоть как–то отличался от другого, но ксеносы всех сортов и расцветов были епархией Эмберли, так что я не стал спорить. Раз она говорит, что вон тот, в разукрашенном доспехе — провидец, должно быть, это и есть провидец.

— Что за провидец такой? — Спросил Юрген, избавляя меня от необходимости спрашивать это, хотя перед инквизитором и её аколитами не было нужды притворяться, делая вид, что я знаю то, чего не знал. Я не смог бы надурить ни Эмберли, ни, вероятно, никого из её слуг.

— Плетельщики судьбы, плетельщики времени. — Нараспев произнесла Ракель — обычно такой тон означал, что мира вокруг для неё уже не существует, и она мирно барахтается в галактике собственных мыслей. — За нить потяни, и вслед ей иди.

— Провидцы — это могущественные предсказатели. — Затараторил Мотт, обрадованный простому и прямому вопросу без сотни дополнительных подвохов, от которых его аккуратно разложенные в голове знания шли кувырком. — Каждую секунду им открываются мириады вариантов возможного будущего, и они пытаются управлять событиями так, чтобы добиться желаемого исхода.

— Тогда почему эльдары ещё не выиграли эту войну? — Спросил Юрген.

У Мотта снова застыли глаза, и я поспешил вмешаться, чтобы эрудит не обрушил на нас шквал стратегического анализа, уходящего на столетия в прошлое.

— Потому что они ещё не достигли своих целей. — Сказал я и подумал, что фраза получилась не больно–то утешительная. — И потому что солдаты Императора более чем достойны их.

— Это точно. — Согласился Юрген, кивая и стряхивая частички грязи с шеи прямо себе на воротник. — А лазразряд в голову убьёт псайкера не хуже любого другого.

Я знал по опыту, что это не совсем так, и об этом стоило помнить.

— Не вздумайте стрелять, пока я не прикажу. — Я слишком хорошо знал этот тон Эмберли, так что противоречить не стал. Она наполовину приблизилась к эльдарам, которые неотрывно пялились на неё из–под бесстрастных, безликих шлемов. Повисло выжидательное молчание, и мне подумалось, что провидец уже просчитал исход грядущего разговора и наперёд знает, что делать. Можете представить, какое беспокойство у меня вызвала эта мысль, так что я прогнал её подальше. Я надеялся, что если дойдёт до боя, то я смогу их удивить — в конце концов, сталкиваясь с угрозой неминуемой гибели, я порой удивлял сам себя, так что застать врасплох какого–то остроухого гадателя по танне[64] должно быть не так сложно.

Эмберли сделала какой–то сложный жест рукой — должно быть, эльдарское приветствие[65] и заговорила с ксеносом на его языке.

Они отвечали на том же языке — по большей части говорил тот, кого Эмберли назвала провидцем (что справедливо, если он уже знал, как это разговор должен был закончиться[66]) и медоточивые голоса ксеносов смешивались с грудным контральто Эмберли. Порой все они — в том числе инквизитор — бросали взгляд на меня, и это было весьма неуютно. Кроме того, я не раз расслышал в их разговоре своё имя.

Наконец они закончили, хотя по Эмберли было невозможно понять, успешно ли прошёл разговор. Эльдары высокомерно повернулись и пошли по одному из туннелей, а инквизитор вернулась к нам с Юргеном.

— Ну что ж, — медленно произнесла она, — всё прошло как нельзя лучше.

— Они уберутся отсюда? — Спросил я. Уверен, всё время, пока шла война, мы и эльдары не провели за переговорами и нескольких минут, и если Эмберли удалось добиться перемирия, это будет дипломатическая сенсация.

Она рассмеялась.

— Ты всё тот же солдат, Кайафас. — Она покачала головой. — Вероятно, нет.

— Так о чём вы говорили? — Спросил я.

Эмберли пожала плечами.