Выбир-р-рай, Тамара

За время в дороге мы Лёшей перекинулись парой фраз. Молчание оказалось слишком тяжелым — я устала, будто отпахала полный рабочий день на выезде в районе. Поговорили, называется. Подробностей про Витю я не выдала, но ощущение, что Альфа обо всём догадался, не покидает.

Лихой не спеша ведёт машину по главной деревенской улице, а я ему так и не сказала, чтобы возвращался в город. Встреча оборотня и моей бабули-ведьмы состояться не должна. Не сегодня.

— Показывай, куда дальше, — требует зверь.

— Останови здесь.

До бабушкиного двора ещё ехать и ехать, но я пройдусь.

— Приехали? — Лихой окидывает взглядом полуразвалившийся дом, у которого мы встали.

— Нет, но я добегу, — улыбаюсь волку самой милой улыбкой. — Всё, пока, — собираюсь открыть дверь.

— В смысле — пока?! — он ловит меня за руку. — Ты куда собралась?

— К бабушке, — невинно хлопаю ресничками.

Косить под дуру выходит плохо. В багажнике пять килограмм сахара и два соли — бабушке везу… Несу походу.

— Ага, к бабушке, — Лёша гнёт бровь. — Про сумки даже спрашивать не стану. Меня куда определить собираешься?

— Домой, — пожимаю плечами. — Кто меня в деревне тронет? Тут у речки пукнешь — в сельсовете уже в курсе.

— Я понял, — кивает волк. — Не хочешь меня с роднёй знакомить.

— Не хочу, — признаюсь со вздохом. — Вас двое, и знакомить надо двоих. Только я не знаю, как это бабуле объяснить. Она человек старомодный, не поймёт.

Это правда, точнее — часть правды, но объяснение достойное. Надеюсь, Лёша не обиделся, а я выкрутилась. Выкрутилась, да? Виновато смотрю на Альфу.

— Ровно стелешь, мурка, — на манер Горыныча заявляет Лихой. — Это единственная причина твоего желания сплавить меня?

Я мотаю головой и хмурюсь. Пауза висит тяжёлая. Как-то часто я стала недоговаривать — признаю. Надо исправляться. Всё равно волки рано или поздно узнают, чья я внучка.

— Моя бабушка — ведьма, — сознаюсь и с опаской кошусь на зверя.

Взаимная неприязнь между оборотнями и колдуньями — тема старая, но актуальная. Как Лёша отреагирует на новость — непонятно.

— Вот как… — задумчиво выдаёт волк.

Это всё? Хм, я ожидала от Лихого более эмоциональной реакции. Всё же он волк…

Альфа больше ничего не говорит и, кажется, не собирается. Только морщинка между бровями выдаёт глубокий мыслительный процесс. И сдаётся мне, что он размышляет не на тему отношения ко мне в свете открывшегося факта. Тут что-то другое.

— Всё, ты меня бросаешь? — пытаюсь шутить, но выходит криво.

— Ерунду говоришь, — Лёша смотрит на меня с тяжёлым упрёком во взгляде. — То, что ты внучка ведьмы — не повод для расставания. Зато я теперь понимаю, почему на тебя мой гипноз не действовал, как надо.

Хм, а ведь правда. Я не колдунья, но гены есть гены. Ладно, сейчас вообще не об этом. Надо что-то решать и двигать к бабушке. На девятку «мокрый асфальт» с интересом пялятся прохожие. Слух, что Тома прикатила в деревню на тачке с молодым-красивым, уже полетел по деревне.

— Я пойду, а ты езжай в город, — очередная попытка сделать по-моему натыкается на суровый волчий взгляд.

— Куда ехать? Показывай, — хищник говорит, а кажется, что рычит.

Умеет Лихой посмотреть и сказать так, что до мурашек пробирает. И все твои страхи уже не страхи — так, мелочь. Моментально становится ясно, кого надо бояться.

— Прямо до конца улицы и направо, — складываю руки на груди и смотрю в окно, — потом до зелёного забора. Он там один зелёный… — с ужасом представляю, что будет с бабулей, когда она увидит оборотня и всё про нас поймёт. — Лёш, бабушка моя — человек в возрасте, у неё давление, — уговариваю зверя. — Она меня растила, и я её очень люблю… Не хочу, чтобы с ней раньше времени что-нибудь случилось, — я говорю, а Лёша молчит. — У тебя есть бабушка? — поворачиваю к нему голову.

— Была когда-то, — сухо отвечает. — Где тут городские рыбаки, охотники и прочая нечисть ночует?

— Эм-м… Обычно на берегу речки — в машине или в палатке.

Лихой останавливает девятку на бабушкиной улице, не слишком близко от её дома.

— Всё, чеши, — оборотень смотрит на меня с лёгкой улыбкой на губах. — Когда домой надумаешь ехать, найдёшь меня на речке.

— Правда? И ты не обижаешься? — поверить не могу, что всё так просто решилось.

— Обижаюсь, конечно, — ехидно выдаёт волк. — Извинения принимаю натурой. Шуруй уже, внучка ведьмы, — смеётся.

У меня с души падает камень — вот тебе, Тамара, доказательство, что честно сказать выгоднее, чем увиливать. Учусь на собственных ошибках, умнею на собственных глазах.

Долгих прощаний мы с Лёшей не разводим, чтобы не привлекать внимание соседей. Короткий поцелуй и маленькая пошлая приятность, сказанная Альфой мне на ушко — финал расставания. Он уезжает, а я стою на пыльной дороге, смотрю вслед девятке «мокрый асфальт» и уже скучаю по моему зверю. Две недели волки от меня не отходили — приучили к себе, а теперь я осталась одна. Странные ощущения, неуютные.

Поёжившись, вздыхаю и топаю к бабушкиному дому. Меня ждут грядки, свинки и прочие дела — грустить некогда.