Выбери меня

— Я и сам не пью за рулем, — мягко ответил Чуткий. — Но любые проблемы решаются. Если вам хочется выпить, я попрошу своего сотрудника доставить вас до дому на вашей машине.

— У вас превратное мнение о телевизионных работниках, — сказала Саша. — Не многие из нас напиваются накануне утренней смены. Хотя… Тот напиток, которым угощали на вашем мероприятии, я бы, пожалуй, выпила.

— Да? — воодушевился Чуткий и тотчас нахмурился. — Но здесь его, к сожалению, еще не подают. Этот напиток пока не появился на рынке. Правда, эту проблему тоже можно решить… — Он энергичным жестом извлек из внутреннего кармана пиджака мобильник.

— Ну что вы, Василий Петрович? — рассмеялась Саша. — Я это просто так, к слову сказала. Давайте уже обсуждать наши вопросы.

— Давайте, — с готовностью согласился Чуткий. — Но поесть, полагаю, вы не откажетесь?

— Не откажусь, — кивнула с утра не евшая Саша. — Надеюсь, вы не придерживаетесь принципа Ниро Вульфа, который утверждал, что все дела могут решаться только после еды.

— Отнюдь, — улыбнулся Василий Петрович. — Мне чужд снобизм, в какие бы одежды он ни рядился.

Саша подумала и не стала ни начислять, ни отнимать у него очки. Она подвинула к себе горшочек с гречневой кашей и, не смущаясь, отрезала приличный кусок окорока, только что поданного услужливым официантом-половым. Чуткий последовал ее примеру.

Несколько минут они все-таки ели молча, а затем кандидат в Думу отложил приборы и, не глядя на девушку, сказал:

— Насколько я понял из нашего телефонного разговора, вас что-то смущает в сюжетах, предложенных вашему каналу. Откровенно говоря, я в растерянности. Никакого подвоха в них нет.

— Василий Петрович, — вздохнула Саша, — я вообще-то криминальный журналист. Может быть, это обстоятельство меня испортило. Но все же спрошу — зачем вам это? Концертное мероприятие с рекламой «Банзая» я могу понять. Хотя там тоже есть некоторые вопросы. Но почему вы предложили нам сюжет с пожаром? Вас волнует судьба этой старушки? Но в России каждый день горит не один десяток домов.

— Вот именно! — с жаром воскликнул Чуткий. — Вот именно. И меня это тревожит, весьма! Меня тревожит, что до простого русского человека нет никому никакого дела! Взорвись «мерседес» какого-нибудь навороченного отморозка — вы тут как тут. Сразу вопросы — кому выгодно, кому нет. Сгори какой-нибудь офис или склад — та же история. А сгорела избушка у старушки — и вы нос воротите! А как мне еще вас понимать?

Саша опешила. Она всегда терялась в беседах с демагогическим уклоном.

— Неужели все так просто? — пробормотала она.

— Да, Александра Николаевна, представьте себе! — В интонации Чуткого просквозила горечь. — Я прекрасно понимаю, что такой простой сюжет вы не захотите показывать. Еще бы — разве он может привлечь вашего зрителя? Поэтому я и готов вам платить. Вот весь ответ.

— Но чего же вы хотите добиться? — совсем растерялась она. — Вы же понимаете, что зрители проигнорируют ваш сюжет. Он их не зацепит.

— Первый раз — возможно, — Чуткий сбавил пыл и с жалостью посмотрел на Александру, отчего ей стало совсем неловко. — Но я оплачу подобный сюжет еще раз. Если надо — еще и еще. Моя съемочная группа будет следить за судьбой старухи до тех пор, пока она не загнется от холода без крыши над головой или пока ей все-таки кто-нибудь не поможет. Вы считаете, что это неинтересно? А я считаю, что судьба русского человека не может быть не интересна, что она и есть — самое главное.

— Против этого трудно что-либо возразить, — тихо проговорила Саша. — Но каким образом вашей съемочной группе удалось снять пожар? Бедная старушка живет, как я поняла, в пятидесяти километрах от города. Как вам удалось проявить такую оперативность? Как вы и ваша съемочная группа вообще узнали о пожаре?

Чуткий прищурился и с уважением посмотрел на нее.

— Я понимаю, что вас смущает, — сказал он. — Вы умная и наблюдательная девушка. Вы увидели несколько постановочных кадров и подумали, что и весь сюжет — постановка, причем непонятно, с какой целью сделанная. Конечно, мы не могли снять пожар. Когда мои ребята с камерами приехали на место, все уже сгорело дотла. Но они уверяли меня, что без пожара сюжет будет неубедительным. Я поверил им и, видимо, оказался не прав. Что поделать, я не специалист в области съемки, да и мои орлята еще допускают профессиональные проколы. Но зато они близки мне по духу… Видите ли, я не хочу приглашать людей, хорошо владеющих ремеслом, но которым все равно, на какого бога молиться.

— Итак, у вас есть своя съемочная группа, — протянула Саша. — Вы собираетесь снимать сюжеты о несчастных российских гражданах и покупать эфирное время для их демонстрации.