Выбери меня

Скрежещущий звук поворота ключа в замочной скважине заставил вздрогнуть. Первая мысль была - вернулась! Но Саша одернула себя, еще не хватало ей, взрослой женщине, нервничать из-за девчонки. Но это была не Алина, а Ксения Павловна, домработница. У Саши язык не поворачивался называть женщину так, скорее она была добровольной помощницей. Сначала Саша была полна решимости рассчитать домработницу и заниматься хозяйством самой, но Василий отговорил ее. "Тебе что, плохо что ли? - увещевал он, - в доме чистота, ты свободна. А вдруг соберешься выйти на работу?" Это было разумно. "Кроме того, - добавлял Василий, скорчив трагическую мину, - у бедной старушки это единственный способ дохода. Ну представь, выгоним мы ее на улицу, как она проживет на одну пенсию?" Это, конечно, был удар ниже пояса. Саша так и видела несчастную сгорбленную старушку, считающую в магазине мелочь, чтобы купить пакет молока. Василий лукавил. Ксения Павловна была не так немощна, как он пытался ее изобразить. Да, ей было почти семьдесят, но, при этом, Ксения Павловна водила автомобиль, и не какой-то там "пежо", а целый джип, правда кроссовер, но, тем не менее. Мазда досталась ей от покойного мужа, который скончался, как говорила Ксения Павловна, не от старости, а из-за вредности характера. Однажды, поссорившись с супругой, муж Ксении Павловны собрался и уехал на дачу. И там его настиг инсульт. Ксения Павловна на людях не показывала своего горя, всячески ругала почившего, называла упертым ослом. Но, в глубине души она скорбела по тому, кто был ее половинкой почти пятьдесят лет. Именно поэтому она не продала автомобиль, а оставила как память. Самым близким она говорила, что в машине все еще пахнет мужем. Именно от страха одиночества Ксения Павловна много работала.  А еще она председательствовала в клубе пенсионеров, в свободное от работы время, устраивая чаепития, а иногда и личную жизнь пожилых подруг.

Саша сразу поняла, что домработница охраняла Васины владения, как охраняла ключница царские палаты. Приязнь, которую испытывал мужчина к старушке была взаимной. Первое время Саша старалась не мешаться под ногами, когда бодрая домработница включала пылесос и начинала курсировать по комнатам. Общение сводилось к нейтральному "да", "нет", "спасибо" и "пожалуйста". Лед в отношениях растопил Даня. Он совершенно не стеснялся присутствия домработницы, и, через некоторое время, стал звать ее "бабушка Ксения". Мальчик нравился Ксении Павловне, о чем она сказала Саше. У самой домработницы сыновей не было, только дочки. И у дочек дочки. Настоящее бабье царство. После смерти отца, дочки начали настойчиво уговаривать Ксению Павловну переехать к одной из них, но она только отмахивалась. "Такие дуры, прости господи, - жаловалась Ксения Павловна, - не нравится им, что работаю. Не стыдно, говорят, тебе, мама, на старости лет чужие унитазы чистить, что бы сказал папа. Требуют квартиру сдать и переехать. Ну уж нет, я с ними с ума сойду!" Дочки, и правда, звонили часто, Ксения Павловна смотрела на телефон, и, с видимым удовольствием отключала вызов. Через час звонок повторялся. Ксения Павловна утверждала, что младшую дочку, Катерину, любит больше всех, потому что та вышла замуж за иностранца, уехала с ним и не докучает ей.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ Незаметно для себя Саша привязалась к свободолюбивой старушке, тем более, что она была кладезем любопытной информации. Как выяснилось, домработница - коренная москвичка. Саша любила слушать рассказы о прежней московской жизни. А еще она хорошо готовила, и всегда и во всем видела тайный смысл.

- Что-то блины сегодня капризные, - говорила она, глядя с досадой на порванный блинчик, - не иначе как что-то хотят мне сказать.

Блинчики Ксении Павловны были изумительными. Саша пыталась освоить рецепт, но, все же, это было не то. Ксения Павловна заводила тесто "на глаз", но получалось неизменно вкусно. Кроме блинов старушка видела сигналы в погоде, в снах, и даже в том, насколько удачно получилось припарковаться. Отношения Василия с Алиной домработница спрогнозировала сразу. Молодая хваткая любовница хозяина дома не понравилась ей своей заносчивостью, и, пожилая женщина мысленно дала этим отношениям пару месяцев. Но, когда Алина не только не ушла из жизни Василия, но и переехала в его квартиру, Ксения Павловна недоумевала.

Недоумевала до тех пор, пока беременность не стала явной. Тогда она с неохотой признала, что Алина не так проста, как кажется.

- Здравствуй, Шурочка!

Саша приветливо кивнула. Шурочкой ее не звал никто, только домработница. Звучало это непривычно, но неплохо, и Саша не была против.

Ксения Павловна вдруг принюхалась.

- Ты не одна? - настороженно спросила она.

Саша отрицательно помотала головой.

- "Эта" что ли приходила? - неприязненно спросила женщина. Действительно, насыщенный запах Алининых духов еще витал в воздухе.

- Ага, - Саша кивнула, - я так растерялась!

- Ходит и ходит, - ворчливо произнесла Ксения Павловна, - чего ей надо…