Выбери меня

Москва встретила свежим ветром и тучками, погода нынче не радовала. Контроль прошли неожиданно быстро, и на парковке сели в большой черный автомобиль. Всю дорогу Даня крутил головой и задавал кучу вопросов, самыми простыми из которых были "А когда мы проедем через Красную Площадь?" и "Где живет президент?". Саша сидела, откинувшись на подголовник, и лениво наблюдала, как мимо них пролетают высотки, бесконечные магазины с яркой рекламой, а по улицам идут по своим делам люди. Она собиралась полюбить этот огромный, живой и такой красивый город. Подняв взгляд, она увидела, что Василий смотрит на нее в зеркало заднего вида. Встретившись взглядами он подмигнул ей, она улыбнулась.

Конечно, это бы не центр города, но, все же, ухоженный и просторный район. Они поднялись на седьмой этаж и вошли в квартиру. Даня не стал церемониться, скинул кроссовки и умчался в поисках "своей" комнаты. Через секунду из глубины квартиры раздалось довольное гиканье.

- Ну, а ты чего там возишься? - спросил Василий, наблюдая, как Саша копошится с замком сапога, - дай сюда!

Он присел на корточки, ловко расстегнул заевшую "молнию" и стянул сапог.

- Готово!

Саша поднялась и замерла, очутившись в теплой близости от мужчины. И он стоял, и, улыбаясь, смотрел сверху вниз на нее.

- Ну, давай, давай, иди, обживайся! - Василий начал слегка подталкивать Сашу вглубь квартиры.

Они прошлись по дому, который был немал, и, похоже, сделан из двух типовых квартир. Василий, как заправский экскурсовод, воодушевленно рассказывал и показывал, сопровождая действо традиционными "посмотрите налево", "посмотрите направо". Кухня, просторная, светлая, но, совершенно не обжитая, была последней. Тут они плюхнулись на стулья, Василий щелкнул чайником.

- Ну как? - спросил он, и Саша вдруг поняла, что за внешним юмором скрывалось тщательно припрятанное волнение - понравиться или нет?

- Квартира - супер! - искренне похвалила она, - у тебя так чисто!

- Домработница приходит, - махнул рукой мужчина, - а то бы…

- А готовит кто?

- Никто не готовит, - удрученно признался Василий, - ужинал я, в основном, не дома, а если дома, то еду на заказ.

- То-то я смотрю, плита больно новая, - хихикнула Саша, встала, и начала хозяйничать. Открыв и осмотрев каждый шкафчик, она нашла две кружки, ополоснула, поставила на стол.

- Посуды бы надо докупить, - улыбаясь сказала она.

- Докупим! - с готовностью ответил хозяин квартиры.

- И в холодильнике, наверно, мышь пове… - она потянула дверцу холодильника и не договорила. Холодильник был забит продуктами. Очевидно, домработнице было дано указание.

- Ооо! Подготовился!

- А то! - довольно развалился на стуле Василий.

Чайник щелкнул, и Саша крикнула сына. Он пришел, в руках коробка с пирожками.

- Ой, вот Галюнчику спасибо! - обрадовалась Саша и пододвинула контейнер Василию, - ешь, вкуснотища невозможная!

Даня, отхлебнувший глоток, вдруг сморщился:

- Фуу! Какая у вас невкусная вода! - протянул он разочарованно, - и воняет!

- Не воняет, а пахнет, - вполголоса поправила Саша, а Василий огорченно развел руками.

- Что верно, то верно, вода здесь не ахти. Я тоже долго привыкал. Если хочешь, будем покупать бутилированную.

Мальчик кивнул и отодвинул чашку. Порывшись в холодильнике, он нашел альтернативу чаю - молоко, но и его почти не пил, засунул пирожок в рот и снова ушел.

Они остались одни в тикающей настенными часами тишине. Оба молчали, а потом одновременно посмотрели друг на друга. Василий протянул руку и коснулся Сашиной щеки. Она прижалась к теплой ладони.

- Ну, и что теперь будем делать? - почти шепотом спросила она.

- Жить, - так же тихо ответил мужчина. Он подтянул ее к себе, усадил на колени и коснулся губами кончика носа.

И они начали жить. Незаметно пришел сентябрь, сын, поглощенный впечатлениями, был все время занят, а вечерами бурно возбужденный, рассказывал о новых знакомых, о каких-то девочках, мальчиках, собаках и компьютерных играх. В школьную жизнь он влился так гармонично, что Саше осталось только тихо радоваться, что все складывается настолько хорошо. Вечерами Даня с Васей, как называл мужчину мальчик, играли в настольный хоккей, который, обещанный дома, был в Москве немедленно куплен. Оба были азартны, кричали, спорили из-за каждого гола. И вообще, все казалось идиллией.